Психология Эволюции или Эволюционная Психология?

Западная психология – это исключительно наука о феноменах без каких бы то ни было метафизических импликаций. Восток опирается на психическую реальность, как главное и единственное условие существования, ибо непосредственно достоверно только бытие психического. Практически, мир существует постольку, поскольку он принимает форму психического образа. Вот факт, до осознания которого Запад еще не дошел…

Карл Густав Юнг

Эволюционная психология использует эволюционный подход Дарвина для объяснения причин и механизмов реализации психических механизмов человеческого поведения. Пользуясь аналогией естественного и искусственного интеллектов можно сказать, что эволюционная психология связывает поведенческие особенности отдельного человека, а также социальных групп с наличием встроенных в его геном программ адаптации, большая часть из которых «работает» на уровне подсознания и потому остается невидимой. Психологию эволюции формально можно рассматривать как ветвь эволюционной психологии поскольку она также базируется на идее встроенных программ выживания в природе и социуме. Опора на генетику и целесообразность алгоритмов естественного отбора позволяет объединить оба эти направления в эволюционно обусловленную психологию, которая долгое время не принималась классической психологией, где поведение человека с течением жизни все более обуславливается социальным окружением. Отец современной социологии Эмиль Дюркгейм утверждал, что человеческая натура «всего лишь неопределенный, сырой материал, выплавляемый и преобразуемый воздействием социального фактора». Идея тотальной обучаемости человека особенно ярко выражена в Бихевиоризме, доминировавшем в западной психологии на протяжении большей части ХХ века.

Однако общность подхода, предметной области и даже методологии не должна вводить в заблуждение. Эволюционная психология и психология эволюции отличаются фундаментально. Первая использует термин «Естественный отбор» находясь в материалистической парадигме, т.е. уклоняясь от обсуждения философских категорий первичности материи и духа (сознания). Психология же эволюции отталкивается от первичности сознания и видит смысл человеческой жизни в стремлении ко все большей осознанности (духовной пробужденности). В результате объект исследований — человек — у эволюционных психологов трактуется как моральное животное, а у психологов от осознанной эволюции — как духовная сущность, воплощенная в теле, с целью реализации своего духовного потенциала. Как из общего подхода возникает такая громадная разница в выводах и к чему она приводит методологически? Этим вопросам посвящена данная статья.

Краткий исторический очерк или почему возвращение психологии к своим философским истокам происходит так долго и мучительно

Книгу выдающегося американского философа Уильяма Джеймса «Принципы психологии» по праву можно считать предтечей эволюционной психологии, поскольку она появилась в 1890 г., задолго до классического психоанализа Фрейда. В своем труде У. Джеймс рассмотрел идеи биологического функционализма, в качестве базовых для объяснения сложных психических механизмов человека. Заметим что к тому времени теория происхождения видов Чарльза Дарвина уже обсуждалась более тридцати лет. Причем сам ее автор, благоразумно дистанцировался от обсуждения в ней эволюции человека, поскольку это с неизбежностью приводило бы его теорию к конфликту с библейским учением. Что касается Уильяма Джеймса, то будучи философом, он не чурался, как обсуждения религиозных тем (см. например «Многообразие религиозного опыта»), так и тем эмпирической науки, в том числе и психологии, как науки о мотивации человеческого поведения. Здесь он обосновывал более высокую пластичность человеческого поведения в сравнении с другими животными бỏльшим числом инстинктов, включенным в человеческий геном. Что касается «слепоты» к своему инстинктивному поведению, характерной для любого человека, то она — лишь доказательство безусловности исполнения соответствующих программ. В дальнейшем Зигмунд Фрейд использовал термин подсознание для обозначения этой скрытой области мотиваций, а Карл Густав Юнг ввел концепцию психологической тени, как бессознательного вытеснения в область подсознания таких проявлений, которые человек не хочет за собой признавать.

Таким образом, эволюционные принципы предложенные Уильямом Джеймсом питали не только эволюционную психологию, но, по сути, и весь классический психоанализ со всеми его приложениями. Почему же только к семидесятым годам прошлого века классическая психология, позволила обогатить себя эволюционным направлением? Здесь, кроме извечной причины — консерватизма традиционной науки, существует и еще одна, сугубо этическая.

Идеи эволюционной привлекательности в социологии оплодотворили целый ряд мутных доктрин расового и социального превосходства известные как «социальный дарвинизм». Учение, в котором любая форма насилия оправдывается целесообразностью с точки зрения естественного отбора, оказалось находкой для обоснования самых крайних форм национализма, тоталитаризма и социального неравенства. В результате аура жестокости и цинизма установилась и продолжает довлеть над дарвинизмом как в научных так и в околонаучных кругах. Справедливости ради заметим. что фразу отца органической теории общества Герберта Спенсера «выживают наиболее приспособленные (сильнейшие) » до сих пор приписывают Чарльзу Дарвину, хотя он и не касался эволюции человека, а тем более человеческого общества.

Это ли не пример, как глубокая и плодотворная идея, оторванная от парадигмы первичности духа перед материей, порождает монстров?

И все же, рано или поздно, синтез эволюционной теории с экспериментальной психологией не мог не принести успешных всходов. В середине семидесятых годов появляются книги — «Социобиология» Эдварда Уилсона и «Эгоистичный ген» Ричарда Докинза , которые ознаменовали возвращение психологии к своим эволюционным основам. Примерно в эти же годы выходят книги «The Game of Life[1]» Тимоти Лири и «Психология эволюции» Роберта Антони Уилсона, в которых классические идеи эволюционной целесообразности психических механизмов дополняются революционными по тем временам идеями сознательной эволюции психики. Они ознаменовали возвращение психологии к своим еще более глубинным корням, которые черпают свое начало в Вечной Философии (см. подробнее статью «Старшие Арканы Таро в контексте психологии эволюции и духовного пробуждения»).

Столь долгий и трудный путь возвращения психологии в лоно теории эволюции видов и Вечной Философии не удивителен. Он отражает сопротивление традиционных взглядов на человеческую психику, утвердившихся в социальной и детской психологии, где ум ребенка трактуется как чистый лист, готовый принять ту программу поведения, которую ему предложит социализация. Он также отражает отторжение «социо-дарвинизма» и всех его кошмарных приложений к политическим и экономическим доктринам. Но не только это! Природа человеческих мотиваций, надежно скрыта в подсознании. Человек считает проявления своих черт, таких как благодарность, голос совести, гордость, сочувствие, гнев, стремление к творчеству, самореализации, любви и т.д. само собой разумеющимися результатами суггестии и взросления в обществе. Но почему эти качества человека столь универсальны? Почему они неизменно проступают в человеческой природе сквозь мешанину расового, культурного, языкового и религиозного разнообразия, побуждаясь всегда в определенных возрастах, подобно снеговым вешкам расставленным в одних и тех же местах, чтобы не сбиться с пути в метель? Почему людей не зависимо от культурной принадлежности и эпохи так волнует их социальный статус; им присущи чувство стыда и справедливости? Почему непреложными сквозь века и языковые различия считаются законы добра и порядочности, а предательство и ложь презираются и наказываются? Наконец, почему идея Творца и воздаяния по делам на «том свете» столь универсально просвечивает сквозь все религии мира на протяжении всей обозримой истории человечества?

Все эти многократно подтвержденные антропологами, этнографами и историками свойства человеческой природы очевидно проявляют глубокое единство человека, как представителя своего вида. Анализ этих качеств человека с позиции эффективности для адаптации и выживания в природе и социуме доказывает их функциональность. К примеру, такое казалось бы трансцендентное качество человеческого характера , как «совесть» может быть очень полезным как с позиции элементарной выживаемости в социуме, так и с точки зрения завоевания высокого статуса в нем. Действительно, если толковать совесть, как способность осознания собственной ответственности и вины за результаты своих поступков (включая слова и дела), то она, с точки зрения теории информации, есть ни что иное, как обратная связь, которая обеспечивает устойчивость самоорганизации сложной системы в условиях переменных воздействий на нее. Переходя от кибернетического языка на бытовой, можно пояснить это простыми примерами. Человек бессовестный, не отмечающий травмирующих, а то и губительных последствий своих действий на соплеменников, может быть справедливо наказан и даже уничтожен последними. Наоборот, человек совестливый рано или поздно заслужит уважение и как следствие приобретет высокий статус человека мудрого и справедливого. С позиции естественного отбора, гены такого человека заслуживают максимального распространения. Можно возразить, что совестливые люди склонны к самокопанию и самобичеванию. Они острее реагируют на чужую боль и от этого чаще несчастны. Нередко они навлекают на себя гнев и кару властей, не склонных к морализму, именно своей острой чувствительностью к социальной несправедливости. Будет ли счастлив такой человек?

Представляется, что эволюционный алгоритм встроенный в человека, не включает «счастье» в качестве функции цели. Этот параметр слишком не определен и мимолетен. Естественный отбор обеспечивает человеческую психику лишь набором программ, делающих ее достаточно пластичной. Настраивать же каждую из программ психики предстоит человеку в процессе реализации своей судьбы. Широчайший набор программ и диапазон их настроек приводит к колоссальному разнообразию культур, нравов и индивидуальных особенностей.

Но если включение в набор базовых «ручек самонастройки» личностных черт таких человеческих качеств как советь, альтруизм, или потребность к творчеству, как мы показали, еще можно обосновать с позиции улучшения адаптивности и выживаемости, то как интерпретировать столь широкие диапазоны настроек этих качеств? Можно объяснить почему в определенных условиях крайний эгоизм и прагматизм, проявляемые при полном подавлении этих черт, более привлекателен для естественного отбора, чем умеренный. Но как объяснить с позиции лучшей выживаемости и адаптивности максимумы этих ручек настройки, являющие миру примеры жертвенности и самоотречения ради достаточно абстрактных экзистенциальных идеалов?

Попытка ответить на этот вопрос неизбежно приводит нас к фундаментальному философскому вопросу об отношении сознания и материи (подробнее об см. «Непознаваемое сознание» и «Природа сознания или сознание природы?» на нашем сайте)..

Последователи первичности материи — а это, практически вся современная эмпирическая наука — основываются на представлении о материи как строительном материале всего сущего. В соответствии с этим жизнь, человеческий ум и сознание считаются лишь вторичными феноменами (эпифеноменами) материи. С подобной точки зрения все эпифеномены, тем или иным образом проявляющиеся в живых существах, заканчиваются со смертью. Таким образом смысл с точки зрения биологической эволюции вида имеют лишь такие функции психики, которые обеспечивают максимальную живучесть его представителей в окружающей среде. Именно эти функции должны передаваться генетически и развиваться в будущих поколениях.

Последователи первичности сознания (духа) — а это, главным образом, представители религиозных школ, мистических традиций, а также холистического подхода в современном естествознании основываются на представлении о сознании, которое способно проявляться на материальном плане в регистрируемых формах (см. подробнее, например, Амит Госвами «Физика души» ). Подчеркнем. что термин «Сознание» в силу его традиционного определения, как производной от биологической деятельности мозга, не является общепринятым. Представители науки (в том числе квантовой физики и генетики) используют термин «Информационный план» «Энерго-информационное поле» или «Непроявленный порядок» для обозначения первичного уровня на котором зарождаются все материальные формы и связанные с ними процессы развития, и куда они исчезают после своего разрушения (смерти). Подробнее об этом см. «Квантовая щель в метафизику ». Представители различных религий и философских учений говорят об Атмане, Творце или Абсолюте. Мы, будем следовать терминологии Вечной Философии и использовать, как и в других наших статьях, термины «Мировой разум», «Глобальное поле Сознания» (или просто «поле Сознания»). Определить целевую функцию (конечный смысл) эволюции человеческой психики в рамках этой парадигмы очевидно невозможно в силу ограниченности человеческого знания, узости спектра его органов восприятия и онтологической субъективности и предвзятости его суждений. Можно лишь, воспользоваться достаточно расплывчатой формулировкой про расширение сознания (духовное пробуждение, просветление и т.д), которая обобщает большинство религиозных учений.

Заметим, что холистический подход к объяснению миропорядка и, в частности целей эволюции человеческой психики, до сих пор считается в ученном сообществе ненаучным, а соответствующие модели развития психики личности — неприемлемыми для терапевтических целей. Показательно, однако, что материалистические модели неизменно терпели неудачу при попытках объяснения того, как из материи возникает жизнь, не говоря уже об уме и сознании.

В этой статье мы не принимаем явно ни одну из сторон и не конкретизируем целей эволюции человеческой психики с позиции холистический парадигмы (этому посвящена статья «Духовный рост или деградация? На что и как мы можем влиять в своем личностном росте»). Здесь мы лишь отметим, что следование материалистической парадигме уже само по себе позволяет любому направлению поиска считаться научным и быть признанным таковым в ученом сообществе. Наоборот, признание материи в качестве эпигенетического (вторичного, проявленного) фактора творящего сознания (духа) выводит соответствующее направление исследований в область ненаучных измышлений, эзотерических школ, и прочих экзотических форм интеллектуального творчества.

Не случайно поэтому то, что на сегодняшний день эволюционная психология, следующая в фарватере Дарвинистского учения о происхождении видов, уже прочно вписалась в перечень современных направлений психологии и психоанализа. С ее обоснованиями и выводами вынуждены считаться как политологи и социологи, так и специалисты по возрастной психологии, отклонениям в личностном развитии. Все более востребованной в современном обществе потребления становится модульная модель сознания, рожденная в ее недрах, которая выводит маркетологию и политологию на новые, доселе неслыханные возможности контроля и управления за поведением человеческих групп (см. подробнее статью «Психическая эпидемия тотального потребительства»).

Что касается психологии эволюции, то она остается широко известной в узких кругах приверженцев внутреннего пути саморазвития. Более того, в научном сообществе, опирающемся на парадигму классической эмпирической науки (первичность материи, вторичность сознания, отделенность субъекта исследований от объекта), выводы психологии эволюции не признаются в качестве научных, а ее практические рекомендации относятся к разряду экзотических духовных практик. И все это при том. что концепция программируемости психики, наличие встроенных в подсознание программ ее развития и даже динамика самого развития психики до определенного уровня раскрытия самосознания остаются практически идентичными в обоих подходах. Разница обнаруживается лишь на уровне мета-мотиваций человека. Здесь различие в исходных парадигмах приводит эволюционную психологию и психологию эволюции к принципиально разным моделям формирования и развития личности. Они будут обсуждаться в следующих разделах, но начнем мы с общего для обоих направлений подхода к программируемости человеческой психики.

Человек и программы его роста

Если исходить из эволюционной модели развития психики, которая используется в обоих, обсуждаемых нами направлениях психологии, то уместно воспользоваться аналогией человеческого организма с программно-аппаратным комплексом, в котором функционирование каждой из его систем (служб) координируется и управляется соответствующими программами.

Известно, что развитием и в том числе ростом человеческого организма на клеточном уровне управляет геном, носителем которого является молекула ДНК. Информационные резервы этой спиралевидной молекулы поистине поразительны (см. например «ДНК — идеальный накопитель»). Однако, ДНК, строго говоря, — лишь носитель информации. Саму программу роста исполняет клетка. Развивая компьютерную аналогию, можно утверждать, что функцию процессора на клеточном уровне исполняет ядро клетки, а вся клетка в целом представляет собой аналог материнской платы, блока питания и прочего «железа», необходимого для безусловного выполнения программы, считанной с ДНК. Такое сочетание «ДНК-клетка» в технике как раз и называется программно-аппаратный комплекс.

Очевидно, что на уровне человеческого организма (психо-соматический уровень) координацию работы составляющих его систем выполняет «центральный процессор» — мозг, связанный с телом нейронными сетями. Но, если соответствующее «железо» (мозг) локализован в черепной коробке, то что представляют из себя его программы? Откуда и как они считываются?

Достижения современной науки в области генетики и нейрофизиологии мозга позволили существенно расширить представления человека о программах его роста с клеточного уровня на уровень всего организма, включая высшую нервную деятельность и психику (см. например, Гаряев, «Лингвистико-волновой геном…»). В частности оказалось, что роль молекул ДНК, как хранителей программ роста человеческого организма не исчерпывается управлением синтезом белковых соединений на клеточном уровне, но распространяется и на высшую нервную деятельность и на психику. в уникальном генетическом коде каждого человека. В определенных пределах можно говорить о генетическом коде человеческой личности и ее судьбы, в котором передается весь опыт выживания, накапливающийся в поколениях, приведших к появлению данного человека. Границы этих пределов тем шире, чем более высокого порядка (с большей вариативностью параметров) программы включаются в исполнение.

Итак, исполнительный процессор — мозг считывает информацию из ДНК. Эта информация структурирована по спецификации программ, последовательности их включения и стартовым параметрам настроек. Первыми, сразу после оплодотворения яйцеклетки матери, «включаются» древнейшие программы безусловного выполнения, которые обеспечивают выживание плода и в последствии человеческого организма в широких пределах изменений внешней среды. На этом уровне в соответствии со схемой, предложенной Р.А.Уилсоном, отрабатывают т.н. Генетические императивы — жестко заданные программы, или «инстинкты», у которых вариации параметров (настройки) извне практически отсутствуют. Генетическими императивами могут считаться программы обеспечивающие круглосуточное дыхание и сердцебиение. После них, уже на уровне рожденного младенца, «включаются» т.н. Импринты — относительно менее жестко заданные программы, которые мозг генетически обязан принимать только в определенные моменты его развития, известные в этологии как моменты импринтной уязвимости. Типичными импринтами, например, являются программа питания и реакции на опасность, берущие начало от простейших многоклеточных организмов. Именно они заставляют младенца млекопитающего искать ртом материнскую грудь и отталкивать все, что несет потенциальную опасность. Генетические императивы и импринты отрабатывают на бессознательном уровне.

По мере взросления и укрепления человеческого организма к формированию его психики подключаются программы менее жесткого уровня исполнимости, с некоторой вариативностью настроек. Они уже требуют все большего подключения осознанности ребенка для своего исполнения. Это программы социального обуславливания и обучения, известные в детской психологии, как детерминанты психического развития ребенка (см. подробнее раздел Справочника «Детская психология»). Они накладываются на врожденные импринты выживания, и, следовательно, — заданы менее жестко (т.е. доступны для последующей коррекции — реимпринтирования).

Программы социального обуславливания (в меньшей степени обучения) могут со временем превратиться импринты и образовать в момент импринтной уязвимости, устойчивые нейронные связи для данного организма. Это означает, что настройка параметров в них окончена, и участия осознанности больше не требуется (работает «автомат»). Есть основания полагать, что, накапливаясь в коллективном бессознательном из поколения в поколение, подобные импринты постоянно обновляют безусловно исполняемый код генома человека. Соответственно, его молекула ДНК эволюционирует (см. например, «Внутриклеточная эволюция ДНК»). Получается, что ДНК не только способно хранить программы, но и допускает их модификацию со стороны человека. Американский биолог, доктор Брюс Липтон, специализирующийся на изучении стволовых клеток, утверждает что человеческая мысль, эмоция и чувство оказывают прямое воздействие на ДНК («Наше восприятие активизируют наши гены, которые регулируют наше поведение»).

Все это позволило приверженцам парадигмы первичности сознания и пионерам в области сознательной эволюции психики (см. книги Станислава Грофа, Тимоти Лири, Роберта Уилсона, Дэвида Хокинса, Арнольда Миндела, Александра Клюева, Петра Гаряева, Грэга Брэйдена) расширить рамки эволюционной психологии и поставить вопрос о теории и практике выхода человека на новый, квантовый уровень сознания. На этом уровне, человек перестают быть лишь пользователем программ эволюции, но способен активировать мета-пограммы своей психики, которые допускают осознанное вмешательство человека в формирование нейронного контура и модификацию собственного генома (подробнее см. раздел «Квантовая психология – современная теория просветления ).

Так список программ развития психики, обусловленных требованиями естественного отбора пополнился мета-программами сознательной эволюции психики. Эволюционная психология в свою очередь трансформировалась в психологию эволюции, которая отпочковалась от нее и развивается самостоятельно уже в другой парадигме первичности.

Ниже мы вначале рассмотрим базовые эволюционные программы, используемые в обоих направлениях, а затем отдельно мета-программы осознанной эволюции психики и сравним модели развития личности, полученные соответственно в эволюционной психологии и психологии эволюции. Но прежде поясним как мозг осуществляет взаимодействие с организмом в рамках программно-аппаратного комплекса человеческой психо-соматики.

Как известно еще из исследований И.П. Павлова и В.М.Бехтерева между головным мозгом и остальными системами организма существуют нейронные связи, которые позволяют преобразовать его установки в биохимические рефлексы организма в целом. В частности, «установочные» рефлексы коры головного мозга преобразовываются в нейрохимические и гормональные процессы, проходя через гипоталамус — древнюю часть заднего отдела мозга, которая отвечает за многие программы организма, включая иммунную систему. Система, регулируемая гипоталамусом и обеспечивающая связь мозга с организмом, построена на нейропептидах, которые обладают дуальной природой

На прямой связи «Мозг-тело» они ведут себя, как гормоны (например эндорфин, имеющий успокаивающее и обезболивающее воздействие). Когда нейропептиды покидают мозг и начинают действовать в организме как гормоны, они взаимодействуют со всеми важными системами, включая иммунную. Повышенная активность нейропептидов, таким образом, вызывает повышенную сопротивляемость организма болезням, внутреннее ощущение «хорошего самочувствия».
На обратной связи «Тело-мозг» они работают, как нейропередатчики (химические вещества, вызывающие изменения в функционировании головного мозга).Здесь они обеспечивают открытие новых нейронных дорожек, «сетей» и «рефлексов».

Подробнее см., например, И.Лошкарева «Тело и душа. Эмоции и гормоны» .

В основе программируемости «центрального процессора» человека лежит нейропластичность его мозга.

ОПРЕДЕЛЕНИЕ: Нейропластичностью называют способность нейронов и нейронных сетей в мозге изменять связи и поведение в ответ на новую информацию, сенсорное стимулирование и другой человеческий опыт.

В ответ на рефлекторные реакции тела, обучение или самообучение мозг порождает новые нейронные сети, которые на прямой связи «Мозг-тело» могут быть поняты, как программы (шаблоны) реагирования и/или поведения. Обучение и особенно самообучение мозга, требует концентрации внимания на объекте обучения. Как известно, концентрация внимания на любой точке тела усиливает приток к ней жизненной энергии (см. эссе «Жизненная энергия человека»). Концентрация внимания и практика любых новых занятий вызывает ответные изменения мозга, согласно описанной выше обратной связи «Тело-мозг», заметные, например, на результатах позитронно-эмиссионной томографии. Клетки мозга и нервы изменяют свой внешний вид и функции, растут, уменьшаются, соединяются друг с другом совершенно новым образом и разрывают старые связи, обмениваются обязанностями и функциями.

Так в опытах Пасуаля-Леоне с музыкантами играющими на фортепиано и воображающими, что они играют на фортепиано, было доказано, что не только действие, но даже мысль (визуализация) действия, способны создавать в человеческом организме устойчивые нейропептические связи, управляющие движениями рук музыканта уже без участия сознания.

Эволюционные теории и динамика роста потребностей

Автор теории возникновения видов однажды определил суть своей теории эволюции одной емкой фразой: «Размножаться, варьировать, давать выживать и размножаться дальше сильнейшему и умирать слабейшему». Это ни что иное, как краткое изложение любого генетического алгоритма оптимизации с той оговоркой, что целью оптимизации[2] является здесь выживание данной вида (в общем случае популяции).

Для того, чтобы соотнести генетический алгоритм с психологией человека (группы людей), следует лишь связать мотивации поведения с выживанием, как функцией цели при естественном отборе. Здесь следует сделать две важные оговорки о выживании и о мотивациях.

Выживание и размножение

Естественной средой выживания человека (группы людей) является естественная природа, а также то окружение, которое привносит в нее сама человеческая цивилизация. В связи с этим мы будем различать биологическое и социальное выживание и определять их от противного. В случае биологического не выживания человек умирает в биологическом смысле этого слова. В случае не выживания в обществе (отторжения обществом) человек умирает в социальном смысле этого слова. Это не обязательно означает его немедленную биологическую смерть, однако предполагает не прохождение этапа социализации со всеми вытекающими отсюда последствиями (в том числе блокировании репродуктивной функции).

Потребности и мотивации

Структурой и динамикой человеческих мотиваций психология занимается с момента своего возникновения и развития во всех направления от персонологии до социальной психологии. В наиболее компактном и общепринятом виде оно представлено в форме иерархии человеческих потребностей, разработанной Абрахамом Маслоу. Она, как нельзя лучше вписывается в концепцию эволюционной психологии. Во-первых, потому, что мотивации трактуются Маслоу как врожденные программы; во-вторых, потому, что позволяют структурировать последовательность их «включения» по мере возникновения и удовлетворения соответствующих потребностей. В иерархической системе приоритетов (пирамиде потребностей), они распределены в порядке первичности пробуждения:

Приоритет биологического выживания — физиологические потребности (пища, вода, сон и т.п.)
Приоритет биологического и социального выживания — потребность в безопасности (удовлетворение сигналов страха или тревожности, стремление к стабильности и порядку)
Приоритет социального выживания — потребность в принадлежности (семья, дружба, свой круг, референтная группа)
Приоритет социального выживания — потребность в статусе и заботе (уважение к себе; уважение, престиж, репутация, слава; любовь и почитание в семье)
Приоритет творчества — мета потребность в актуализации самости (развитие и воплощение талантов; расширение сознания; бескорыстная любовь)

По мнению А.Маслоу, потребности должны удовлетворяться по мере смены приоритетов от выживания к творчеству. В самом деле, младенец должен быть выкормлен и взращен до возраста, в котором он уже способен к заботе о себе и обучению, прежде, чем он будет социализирован. Генетические императивы и импринты выживания никогда не прекращают свою работу в течении человеческой жизни. Но, по мере своей отработки, укрепления организма и взросления человека, на них накладываются все новые потребности, мотивирующие человека к выживанию в обществе, к завоеванию в нем статуса, уважения и почета, как залога успешного воспроизводства соответствующих качеств в будущих поколениях. Насколько мотивации верхнего уровня «сильнее» нижних — это всегда вопрос сугубо субъективный, поскольку ответ на него зависит от накопленной конкретным человеком системы ценностей и распределения приоритетов. В детстве и юности психикой человека всецело управляют дифицитарные потребности выживания. По мере его взросления, встраивания в общество, накопления опыта и формирования системы ценностей все более высокие приоритеты включают мотивации все более высокого уровня в иерархии. Ясно, что в случае опасности голода или гибели от агрессии, потребности выживания будут снова выходить на первый план. Но, это не значит, что они будут продолжать доминировать в спектре потребностей человека по мере снижения тревожности. Человек, однажды вкусивший остроту мета-мотивации уже никогда не сможет вычеркнуть ее из памяти. Неслучайно, одаренные поэты или художники бывают так беспощадны к своей физиологии или попросту забывают о ней в моменты творческого подъема.

Природа потребностей, их более детальное описание, а также мотивации которые они пробуждают подробнее обсуждаются в статьях («Чакры, потребности и мотивации»). Особое внимание на нашем сайте уделено природе мета-потребности в актуализации самости, которая мотивирует человека обратиться к своим духовным истокам (рубрика «Актуализация самости»). Здесь мы лишь кратко опишем сущность мета-мотиваций и обсудим ее эволюционную природу.

В сокращенной схеме потребностей, представленной выше, первые четыре уровня объединены в группу дефицитарных потребностей, которые связываются с выживанием, и, следовательно, охватываются логикой естественного отбора. Что касается последнего пункта, то здесь впервые появляются потребности, которые напрямую не связаны с выживанием ни в естественной природе, ни в социуме. Они объединены приоритетом творчества и выражают также врожденную (генетически обусловленную) мета-потребность человека в актуализации самости.

На первый взгляд эта мета-потребность не вписываются в законы эволюции. Но лишь до той поры, пока последние ограничиваются исключительно целями выживания и продолжения рода, прописанными в теории происхождения видов Дарвина. Следуя концепции В.И. Вернадского о ноосфере и представлениях Л.С. Берга о номогенезе, как закономерном продолжении эволюции биосферы, мы не будем ограничивать цель эволюции жизни на земле максимальной выживаемостью и плодовитостью, а тем более считать её результаты волей случая (т.е. лишать эволюцию смысла и цели). Аргументация такого решения обсуждается в статьях «Эволюция как изначально целенаправленный и глобальный системогенез» и «Антропогенез, Антропный принцип и Астрология». Здесь мы лишь приведём два неоспоримых аргумента в её пользу.

Итак, если бы окончательной целью эволюции (её метацелью) была бы максимальная выживаемость живой системы, то всё бы закончилось давным-давно, с появлением морской тихоходки. Это, живущее в воде беспозвоночное, способное выживать на морозе в -273°C (в открытом космосе) и в кипятке +151 °C, выдерживающее без воды несколько десятилетий, не гибнущее при радиации, в 1000 раз превышающую смертельный уровень для человека, по праву считается рекордсменом выживания в животном царстве. Однако, с появлением этого зверька в Меловом периоде (около 65-ти миллионов лет назад) эволюция продолжилась, фокусируясь всё более на развитии мозга, как центра управления нервной системы. Это направление эволюции биосферы (цефализация) привело, в конце концов, к появлению носителя разума на Земле, как существа, способного к осознанию своего высшего, эволюционного предназначения – сотворчеству в одухотворении материи (подробнее об этом см. статьи). Как показали учёные Алленовского института мозга, на эволюцию этого органа у человека «работают» более 80% генов человеческого генома.

По развитию способностей правого полушария мозга, ответственному за интуицию и эмпатию, современный цивилизованный человек уступает шимпанзе. Более того, после перехода в антропогенезе от палеоантропов к неоантропу прогрессивная биологическая эволюция человека, как считается, стала затухать. Но если оценивать результаты эволюции в принципиально новом направлении — номогенез — то о «затухании» не может идти и речи. В самом деле, новый человек, как носитель разума, активно включился в эволюцию, и фактически стал развивать принципиально новое направление эволюции: антропоизацию среды обитания[1], По меткому выражению Мартинаса Ичаса «Популяция Homo sapiens не столько адаптировалась в биоценотической структуре, сколько адаптирует и преобразует эти структуры под себя». Очевидно, что выход эволюции человекообразных на уровень неоантропа, где произошла смена ее вектора в сторону расширения сознания, стал для природы событием гораздо более существенным, чем появление еще одного таксона в филогенезе.

Может сложиться впечатление, что эволюция биосферы с неизбежностью входит в противоречие с эволюцией ноосферы (номогенезом), нацеленным на расширение сознания носителя разума и его духовное пробуждение. Однако никакого противоречия здесь нет, если рассматривать эволюцию глобально и системно. Точно также, как прокариоты готовят почву для появления эукариот и далее всего животного царства, результаты биологической эволюции создают стартовые условия для эволюции психологической. Цели биологической эволюции, таким образом, являются промежуточными на пути к достижению метацелей эволюции — одухотворения живой материи. Неслучайно попытка применения законов естественного отбора в социологии неизбежно приводит к ужасам евгеники и нео-евгеники.

Таким образом, если отталкиваться от идеи изначальной целесообразности эволюции жизни, как глобального системогенеза, то появление ноосферы в биосфере Земли совершенно не случайно, как не случайно и появление метапотребностей на вершине иерархии потребностей человека, определяющих его намерения и поведение.

Эволюционные программы развития психики на службе дефицитарных потребностей

Итак нейропластичность позволяет направлять и корректировать поведение человека в ответ на информацию поступающую в мозг от органов восприятия. Генетически обусловленные (полностью либо отчасти) нейропептические связи формируют устойчивые нейронные контуры (в терминологии Т.Лири), которые в рамках принятой нами аналогии психо-соматики с программно-аппаратным комплексом мы будем рассматривать в качестве поведенческих программ. Рассмотрим их в порядке повышения нейропластичности (свободы настроек параметров).

Оральный контур биовыживания (возраст сотни миллионов лет, «рептильный мозг» по К. Сагану)

Этот контур обеспечивает первичное выживание младенца за счет питания, получаемого от матери (родителей или субъекта заменяющего мать). Он задан еще до рождения всем позвоночным животным начиная с рептилий. Ассоциируется с кормлением (в частности, с сосанием материнской груди) и безопасностью (в частности, с прижиманием к матери). Отвечает за поиск безопасного места и избегание всего потенциально опасного или враждебного. Он связывает ствол головного мозга с эндокринной и другими жизненно важными системами организма. Подсознательный страх смерти вызывает нарушения в этом нейронном контуре, которые влияют сразу на весь организм. Может принимать форму спазмов, физических блоков, учащенного дыхания и т.п. Соответствующая программа труднее всего поддается осознанию и реимпринтированию. Не случайно, классические медитативные техники (например Пранаяма йога) обращается к осознанному дыханию в качестве ключа для реимпринтирования этой программы. Современные техники реимпринтирования этой программы (психотерапия неврозов) также в первую очередь направлены на тело, а не на «душу». Последователи Райха, ребефинга, квадратного дыхания (НЛП), гештальтисты, и пр. начинают с того, что просят пациента расслабиться и дышать осознанно, не отпуская от дыхания фокус внимания. Трудности освобождения от этой программы, к сожалению, привлекают к ней и тех, кто манипулирует человеческим бессознательным на уровне дефицитарных потребностей, т.е. возбуждая в человеке мотивацию к выживанию и поиск «Спасителя» (см. подробнее «Как это делается (технологии зомбирования», «Бегство в веру вместо открытия себя в вере»). Под управлением только этой программы выживания, человек, по сути не отличающийся еще от примата, мотивируется в одномерном (дипольном) пространстве мотиваций «Опасно — Благоприятно».

Психика младенца, управляемая Оральным контуром физио-центрична. Эго еще не родилось. Младенец рассматривает физический мир (и главную его часть — маму) как продолжение себя.

Анальный контур биовыживания и адаптации (возраст миллионы лет, «мозг млекопитающего» по К. Сагану)

Этот контур вторичного выживания за счет обретения безопасного пространства пребывания свойственен всем млекопитающим. Он обусловлен первыми попытками перемещения ребенка в пространстве и ассоциируется с «территорией безопасности». Входящие в него программы (тревожности, испуга и агрессии) импринтируются отцом детеныша либо объектом, выполняющим роль Альфа самца. Соответствующая нейронная структура сосредоточена в таламусе — «заднем», или «старом мозге» — и связана с мышцами. Рефлекс доминирования вызывает раздувание мышц и покраснение лица, рефлекс подчинения – сжатие мышц, побледнение, опускание головы, «отползание». О глубине программ этого уровня свидетельствует феномен кинезиологического мышечного теста, который позволяет определять истинные (первичные) реакции человека на вербальные или невербальные сигналы, приходящие к нему от окружающих. Традиционные техники (например телесно-ориентированная терапия) и йоговские техники реимпринтирования также направлены на тело, а не на «душу». Это прежде всего умение расслабиться.

Рис. 1. Типизация личности в пространстве базовых дефицитарных потребностей

Оральный и Анальный нейрологические контуры выживания энергетически подпитываются за счет нижних чакр, главным образом корневой чакры — Муладхара (см. подробнее «Чакры, потребности и мотивации» ). В совокупности две эти программы биологического выживания формируют двухмерное пространство базовых дефицитарных мотиваций, изображенное на рисунке 1

Эти квадранты типизации личности («нравов») были известны на заре зарождения психологии, во времена Аристотеля, когда психология была еще философской дисциплиной. На языке трансактного анализа эти четыре импринтных типа темперамента соответствуют четырем основным жизненным сценариям:

Холерический — Враждебная сила — «Я в порядке, а ты не в порядке»

Сангвинический — Дружелюбная сила — «Я в порядке, и ты в порядке»

Меланхолический — Враждебная слабость — «Я не в порядке, и ты не в порядке»

Флегматический — Дружелюбная слабость — «Я не в порядке, а ты в порядке»

Психика ребенка, управляемая Оральным и Анальными контурами биоцентрична. Эго еще только зарождается, но физический мир уже не воспринимается как продолжение себя. Он заигрывает и одновременно несет потенциальные опасности.

Семантический контур выживания и адаптации человека в социуме (возраст сотни-десятки тысяч лет, «мозг древнего человека» по К. Сагану)

Программы этого контура адаптируют ребенка к вербальным и символьным формам общения и суггестии. Они уже не столь жестко связаны с генетикой, хотя и носят следы расовой и культурной наследственности Это прежде всего программы эмоционального реагирования (нравится -не нравится) и речевые программы. Они позволяет человеку впервые создавать целостные образы (гештальты), структурировать содержание сознания и передавать эти структуры из поколения в поколение, наполняя культурный код расы, народа или племени.

Рис. 2. Трехмерное пространство мотиваций на уровне семантического контура

Так, семантическая программа актитвируется родителями или воспитателями и обуславливается суггестией. Она ассоциируется с началом образного мышления и зарождением у ребенка первых представлений об окружающем мире (см. подробнее «Развитие ребенка в период раннего возраста»). На этом уровне закладываются первые образы (вербально-символьные соответствия), формируются жесткие языковые и культурные ограничения. Соответствующий нейронный контур больше связан с левым полушарием головного мозга. Оно линейно, аналитично, компьютероподобно и очень вербально. Правая рука манипулирует (и создает артефакты), а левое полушарие картографирует результаты — создает модель, позволяющую предсказывать будущее поведение этой части мира. Семантическая программа открывает портал к обмену информацией, получению и накоплению знаний (поэтому ее еще называют «время-связывающий нейронный контур»). По завершению отработки этой программы плоское пространство мотиваций добавляется третье измерение: «Верить — Объяснять» (см. рис.2). С этим контуром связывают пик эмоционального нарцисизма. Сознание ребенка глубоко эгоцентрично. Что чувствует он то, то в его реальности чувствует и весь мир вокруг.

Одновременно и неизбежно с этим формируется двойственное, тоннельное восприятие реальности (см. подробнее «Ловушка двойственного восприятия»). Сформированный семантический контур открыт для манипуляций со стороны более древних и более примитивных контуров выживания. Тот, кому удастся в достаточной мере напугать людей (вызвать биовыживательное беспокойство), сможет быстро загнать их на полюс слепой веры пространства мотиваций (см. рис.2) и здесь навязать им любую вербальную карту реальности, которая призвана избавить от беспокойства. (Подробнее см. рубрику «Устойчивость к манипуляциям».

Социо-сексуальный (моральный) контур выживания и адаптации человека в социуме (возраст тысячи лет, «мозг человека» по К. Сагану).

Программы этого контура включают функции продолжения рода и первичной адаптации к социуму. Их конечная задача заключается в формировании потенциального родителя, т.е. того, кто готов производить и заботится о молодых представителях вида в условиях человеческого общества. Социо-сексуальные программы активируются у ребенка и далее у подростка в равной степени родителями и воспитателями и ассоциируются с возникновением у них первых социальных ролей. Эго больше не полагается только и прежде всего на свое тело и свои непосредственные импульсы. Оно входит в мир ролей и правил. Они формируют в последствии базовые представления человека о морали и нравственности в соответствии с культурной традицией и социальной ролью. Эгоцентрическая стадия развития психики сменяется социоцентрической (этноцентрической).

Соответствующий нейронный контур больше связан с правым полушарием головного мозга. Оно интуитивно и невербально. Оно отвечает за воображение и чувственность. Поскольку этот контур формируется на фоне биологической программы полового созревания, молодой человек постоянно пребывает в состоянии внутреннего конфликта между своим либидо и нормами общепринятого социального поведения. Это закладывает дополнительное, четвертое измерение («Хорошо — Плохо») в пространстве его мотиваций (см. рис.3) и способствует формированию внутренних запретов и табу (Супер-эго в терминологии З.Фрейда).

Рис. 3. Социо-сексуальный контур и его четырехмерное пространство мотиваций

По завершению отработки социо-сексуальной программы (этапа социализации) в развитии человеческой личности формируются морально-нравственные границы ее тоннельной реальности, примеряется и фиксируется набор подходящих социальных шаблонов и стереотипов поведения. Ранее сформированная эгоцентричная зона психического комфорта меняет конфигурацию. Но, ее границы приобретают все большую жесткость. Встроенный в общество молодой человек готов к своему первому осознанному выбору: быть как все или следовать своей индивидуальности.

Социо-сексуальная программа выживания также, как и семантическая, энергетически подпитывается за счет нижних и средних чакр (см. подробнее «Чакры, потребности и мотивации» ).

Модульное сознание компромиссной личности

Описанные четыре нейронных контура обеспечивают исполнение дефицитарных потребностей человека связанных с его выживанием в природе и в социуме. Следует отметить, что в современном технократическом и информационном обществе человек все меньше соприкасается с естественной природой. Окруженный новейшими технологиями он все больше погружается в искусственную и виртуальную природу, где базовые программы биовыживания становятся рудиментами. Оставаясь во власти древних нейронных контуров, человек мало чем отличаемся от насекомого. Точно так же, как насекомые, он из поколения в поколение повторяет свои программы роста (яйцо — младенец; личинка — ребенок; куколка — подросток; взрослая особь — индивид). Если ограничить развитие человеческой личности рамками этих программ выживания, обслуживающих дефицитарные потребности, то оно сведется к сплошному столкновению между животными влечениями и социальными рамками. Именно таковы все классические компромиссные модели развития личности (подробнее об этом см. статью «Модели описания личности и ее развития в персонологии»).

Компромиссные (конфликтные, равновесные) модели, развитые в классическом психоанализе Фрейда и затем детализированные в эволюционной психологии предполагают стратегию достижения компромисса среди конкурирующих в каждый момент дефицитарных потребностей. Поведение человека в этой модели определяется постоянным (осознанным и бессознательным) поиском компромисса между его животным началом, представленным в основном потребностями двух нижних уровней, (Ид) и социальное началом, представленным в большей степени потребностями уровней 3 и 4 (Эго). Контролирующую и управляющую функции в этой модели исполняет человеческое супер-эго. Классические примеры таких моделей приведены выше (см. рис.1 — четырехфакторная модель темперамента).

В основе современных методов идентификации личности в рамках компромиссных моделей лежит теория черт (см. например Р.Кеттел «Структурная теория черт личности»). Цель любого метода — идентифицировать основополагающие черты характера (личностные факторы) и связать их с образовательными, физиологическими и родственными им процессами. Так, например, в трехфакторной схеме личности Айзенка уникальный образ (вектор) человеческой личности строится в ортогональном (т.е. некоррелируемом, независимом) базисе признаков: невротизм (N), психотизм (Р) и экстраверсия (Е). Все три признака считаются обусловленными генетически и социально.

Так принято, что за невротическую вариативность (параметр N) отвечают различия в лимбической системе, которые частично наследуются. Люди с высоким уровнем N эмоционально неустойчивы, предрасположены к тревоге и беспокойству. Люди с низким N имеют более высокую самооценку, менее напряжены, реже испытывают чувство вины и реже подвержены переменам настроения.

Люди, имеющие высокий показатель психотизма (параметр Р), как правило, агрессивны, холодны, эгоцентричны, импульсивны и расчетливы. Кроме того, они очень креативны. Люди с низким показателем этой черты имеют противоположные характеристики. Считается, что эта черта во многом наследуема, главным образом через серотонергическую и допаминергическую системы.

Предполагается, что различия в параметре Е (интроверсия — экстраверсия) обусловлены восходящей ретикулярной активирующей системой и лобными долями головного мозга. Экстравертированные люди (высокий показатель параметра Е), как правило, более активны, подвержены конформизму, беспечны и авантюрны. Наоборот, интроверты замкнуты, независимы и более чувствительны к наказаниям чем к пощрениям.

Наличие в структуре психики человека каждого из этих факторов и даже их широкая вариативность вписывается в логику приспосабливаемости и выживания. Так, люди с высокими показателями невротизма (тревожности) могут иметь репродуктивное преимущество, поскольку эффективнее избегают опасности. С другой стороны, мужчины с низкой тревожностью могли получить репродуктивное преимущество, совершая очень рискованные действия, которые повысили их социальный статус и, соответственно, их уровень привлекательности для женщин.

Степень наследуемости, каждого из факторов составляет приблизительно от одной четверти (невротизм) до половины (экстраверсия).

Конечно, ни трехфакторная ни пятифакторная модели личности не исчерпывают многообразия личностных черт. С позиции целостности личности важен вопрос не числа факторов, определяющих личностные свойства, а наличия или отсутствие ключевого фактора, который можно было бы ассоциировать с Супер-эго или с человеческим «я» (Self).

Если вернуться к принятой выше компьютерной аналогии, то речь, очевидно, идет о наличии такого ключевого фактора, который бы ассоциировался с операционной системой, координирующей всю работу психологических программ мозга. В модульной модели содержания сознания, рожденной в недрах эволюционной психологии (см. например, Robert Kurzban, «Evolution and the Modular Mind»), наличие центрального органа управления и контроля за поведением человека отрицается. В каждый текущий момент своей жизни, согласно этой модели, человеческое поведение определяется тем модулем (психологическим механизмом, мотивацией), которому удалось в наибольшей степени овладеть вниманием человека, т.е. проникнуть в область его осознанности. Именно поэтому человеку свойственны внезапные смены настроения и переключения направлений активности Именно поэтому он так часто раздираем противоречивыми порывами. Наконец, именно поэтому ни один из потенциально активных модулей нельзя считать управляющим центром психики и ассоциировать с человеческим «я». Какова же роль долгосрочной памяти и постоянно обновляемого жизненного опыта? Они, в рамках модульной модели, влияют на перераспределение рангов (уровней важности) каждого из модулей сознания. Например, если модуль тревожности постоянно сигнализирует человеку о мнимых угрозах, лишая его сна и покоя, то единственным выходом, оправданным с позиции выживания, будет снижение ответного внимания к нему. Соответствующий уровень невротичности (фактор N в трехфакторной схеме личности Айзенка) должен снизиться, для обеспечения здорового компромисса, который возвращает человека в зону его психологического комфорта.

Что касается высших духовных стимулов (мета-потребностей) и соответствующих ценностей, то их либо нет в списке модулей сознания, либо они сводимы к логике целесообразности выживания — размножения, как это было сделано с модулем «совесть» (см. выше). Неудивительно, что человек, в рамках эволюционной модели формирования личности трактуется как моральное (Роберт Райт, «Моральное животное») либо рациональное («Дуглас Кенрик, «Рациональное животное»l» ) животное .

Мета-программы развития психики и актуализация самости

Вечная Философия находится в парадигме первичности Сознания и поэтому рассматривает выживание человека в природе и обществе, как необходимую, но не достаточную предпосылку к реализации главного предназначения его физического воплощения (жизни в теле) — духовного пробуждения (см. например, Сатпрем, 2005. «Шри Ауробиндо, или Путешествие сознания»). Этот процесс вполне вписывается в идею квантового скачка осознанности, представленный в холистической теории эволюции (см. выше). В приложении к эволюции человеческой психики духовный рост предполагает пошаговое расширение осознанности, в котором каждая очередная ступень пробуждения последовательно освобождает человека от иллюзорности двойственного восприятия и выводит его на все более высокий уровень целостности.

Идея осознанной эволюции человеческой психики (расширения человеческого сознания) не нова. Согласно древнеиндийским сакральным традициям (Веды), давшим начало Буддизму и Брахманизму за человеком признается «уникальная способность к духовному саморазвитию» (см. например В.А. Пименов,«Возвращение к Дхарме»). Мистики убеждены, что дальнейшее развитие осознанности на определенном этапе является уже не биологическим, но психологическим процессом. С этого момента развитие обусловлено иной динамикой: процесс селекции полезных для адаптации и выживания качеств человеческой личности должен уступить место сознательной эволюции, Опыт множества поколений искателей доказывает, что люди способны к расширению своей целостности и осознанности посредством специального вида практик и обучения, которое они сознательно выбирают. Все, что для этого требуется это внимание к пробуждению мета-потребностей к творчеству и духовному росту. Именно потребность в самоактуализации побуждает человека встать на внутренний путь познания Истины. Человек, изначально воспринимающий себя «глазами» своего эго как объект, которому необходимо выжить в биологическом мире, должен сделать следующий шаг и осознать, что он больше, чем объект биологического выживания и продолжения рода. Даже более того – он не объект мира, но скорее, неотделимая от него, самоосознающая его часть.

Для такого скачка в осознанности требуются новая оптика восприятия, лишенная фильтров биологической и социальной обусловленности. История мистических прозрений утверждают, что такой скачек возможен, и, более того, даже весьма вероятен, при сознательном выборе определенного, духовно ориентированного стиля жизни.

Но, если так, — предусмотрен ли такой скачек природой? Если «ДА», то не являются ли мистические практики сознательной эволюции способом «разбудить» соответствующие программы обновления процесса психического восприятия?

Нейрофизиологические исследования последних лет подтверждают тезис о том, что у нас есть «дремлющие до поры» способности, которые при соответствующих условиях могут быть «включены». Например, в исследованиях, выполненных У. Гриноу и Юраска[1], было обнаружено, что система, обеспечивающая передачу видеосигналов от глаза к мозгу у обезьян избыточна от рождения. Авторы прокомментировали свое открытие так: «Опыт животного активирует необходимые модели, усиливая их и утончая, тогда как другие, остающиеся незадействованными, исчезают, или ослабевают». Еще более поразительно в этом ряду доказательств открытие эндогенного психоделика ДМТ[2] («молекулы духа»), вырабатываемого шишковидной железой мозга при определенных (стрессовых) условиях. Исследования Рика Страссмана позволяют утверждать, что человеческий мозг обладает необходимым потенциалом к такому расширению спектра зрительного и слухового восприятия, при котором его обладатель переживает тот самый экстаз единения, который описывают мистики как опыт достижения Нирваны. В этой связи трудно удержаться от аналогии с открытием «третьего глаза» (см. подробнее Д.Уилкок). Также уместно процитировать Джалаледдина Руми, который утверждал: «Новые органы восприятия появляются в ответ на необходимость. Поэтому, о человек, увеличь свою необходимость, чтобы увеличилось твое восприятие!» (см. А.Дейкман, «Наблюдающее Я», Глава 11.

Можно констатировать, что открытия последних десятилетий в области квантовой физики, неврологии мозга, генетики, трансперсональной психологии по сути транслируют на современном уровне семантики и информированности древние знания человечества, отраженные в большинстве теософских учениях и школах мира (индуизм, буддизм, зароостризм, суфизм, иудаизм, даосизм, христианство, ислам). Подробнее об этом см. эссе «Пути познания истины». См. также Капра, «Дао физики», Торсион, «Квантовая биокомпьютерная модели генома человека»

Ниже мы кратко рассмотрим три последовательно включаемые мета-программы сознательной эволюции психики (расширения сознания) следуя терминологии и стилистике Р.А.Уилсона (Уилсон Р.А., 2014. «Квантовая психология»).

Нейро-соматическая программа

Эта программа включает первый холистический контур который позволяет обнаружить непроявленное единство тела и психики (психо-соматику). Феномены психо-соматики: плацебо («исцеления верой»), «регенерации», «омоложения», блаженства, экстаза, восторга и т. д. проявлялись на протяжении многих тысяч лет во всех известных культурах. (см. например Д. Чопра, «Исцеляющая сила разума») . В классическом приложении психо-соматика изучает природу и симптомы заболеваний тела, генерируемых на уровне психики. Однако, нейропептидные связи обладая дуальной природой, позволяют и исцелять заболевшее тело, обнаруживая положительную обратную связи между «психо» и «сома», т.е. материальность наших мыслей. Используя термин нейро-соматика, Р.А.Уилсон подчеркивает именно эту возможность.

Нейро-соматическая программа функционирует за счет обратных связей «головной мозг (правое полушарие, задняя часть) —нейропептиды—иммунная система». Известно множество примеров поразительного исцеления смертельно больных людей (в особенности онкологических больных), доказывающих эффективность этой обратной связи (см., например, следующий обзор фактов ). Впрочем, не только исцеление, но и профилактика, и как следствие — долголетие очень часто обусловлены включением этой программы у человека.

Так, согласно «Brain Mind Bul.» за май 1988 г., Джон Бэрфут из Дьюкского университета обрабатывая психологические и клинические данные о здоровье пятисот пожилых мужчин и женщин в течение пятнадцати лет пришел к следующим заключениям:

Те, кто отличается высокой степенью подозрительности, цинизма и недружелюбия, умирают раньше остальных;
Высокий уровень смертности среди тех, кто имеет сценарий Неудачника, не зависит от возраста, пола, предыдущего состояния здоровья, рациона и даже «вредных привычек»;
Уровень смертности среди тех, кому свойственна высокая степень враждебности по отношению к другим людям, в шесть раз выше, чем в остальных группах.

Активизируется эта программа благодаря специальным практикам (например йогическая пранаяма), либо спонтанно в результате замеченного синхронизма «настроение — исцеление». Энергетически соответствующий нейронный контур подпитывается за счет верхних чакр: сердца (Анахата) и горла (Вишудха). См. подробнее «Чакры, потребности и мотивации»)

Позитивные эффекты нейросоматического «включения»: плацебо (необъяснимое исцеление); сенсорное обогащение, чувственное блаженство, радость восприятия. Эти эффекты с успехом используется в Эриксонианском гипнозе и в практиках транзактного анализа.

Негативные эффекты нейросоматического «включения» могут проявляться у психически неустойчивых людей или йогов-любителей в виде бессонницы, депрессии, фобий и т.п. В этом случае сенсорные ощущения становятся неприятными, чувственность превращается в острый дискомфорт во всем теле, восприятие — в кошмар.

В эволюции психики наступает качественный скачок. Человек, впервые ощущает пробуждение в себе Наблюдающего «Я». Это позволяет ему наблюдать в себе не только тело со всеми его желаниями, но и разум, способный синтезировать мыслеобразы. Это открывает вход к внутреннему пути познания — самоанализу. Человек хочет знать, что правильно и справедливо не только для него и похожих на него людей, но для всех народов. Вот характерные паттерны осознания реальности на этом новом горизонте : «Моя группа — не единственная группа во Вселенной, мое племя — не единственное племя, мой Бог — не единственный Бог, моя идеология — не единственная идеология». Этно-центрированное сознание переходит к эко-центрированному сознанию. Власть эго над человеком ослабевает еще больше. Это необратимое изменение. Как только человек увидит мир с глобальной точки зрения, он уже не сможет смотреть на него иначе.

Нейро-генетическая программа

Эта программа включает второй холистический контур, который открывает доступ к глобальным информационным архивам ДНК в состоянии бодрствования (в состоянии сна они, как архетипы доступны всегда в форме Юнговского «коллективного бессознательного»). Это генофонды, суммирующие ментально-чувственный опыт многих тысяч поколений людей определенной культурно-исторической общности. Его структура иерархична, а границы не определены, поскольку корнями они уходят к границам земной Ноосферы.

Те, кому несколько тысяч лет назад впервые удалось «включить» нейрогенетическую программу и запустить соответствующий контур сознания, начали говорить о памяти прошлых жизней, перевоплощении, бессмертии и т. п. Эти первопроходцы говорили об этом, как о чем-то совершенно реальном. Активизируется эта программа благодаря углубленным медитативным практикам (раджа-йога), либо систематическим применением мощных психоделиков (аяхуаска, ЛСД и т.п.), либо холотропным дыханием, либо спонтанной активизацией шишковидной железы с выделением в мозг эндогенного психоделика — ДМТ (подробнее об этом см. эссе «Путь шамана. Нейроонтологическая интерпретация духовных опытов»).

Энергетически соответствующий нейронный контур подпитывается за счет верхних чакр: горла (Вишудха) и третьего глаза (Аджина). См. подробнее «Чакры, потребности и мотивации»).

Позитивные эффекты нейрогенетического «включения»: спорадически возникающие синхронизмы, временный доступ к прошлым воплощениям; спонтанные трансперсональные переживания (потеря эго и страха смерти); уравновешенный эмоционально-чувственный фон.

Негативные эффекты нейрогенетического «включения» могут проявиться у психически неустойчивых людей, шизофреников или йогов-любителей в виде угнетенного состояния, непроизвольного страха, доходящего до ужаса. Могут возникать кошмарные видения архетипически связанные с адом.

Подробнее о клинических исследованиях включений нейрогенетической программы см., например, С.Гроф, «Психика и космос».

Сознание человека, достигшего этого уровня еще дуально, но уже и не привязано к телу или разуму. Наблюдающее «Я» , преодолевая отождествление с разумом и телом, получает возможность знать о них как об объектах своего внимания, иметь некоторый опыт этих явлений. Это уже не только разум, который созерцает мир; это Наблюдающее «Я», которое созерцает как разум, так и мир.

Нелокальное «я»

Выход на этот уровень осознанности ассоциируется с инсайтом (квантовым скачком) просветления, который полностью возвращает человеку его изначально недвойственное восприятие реальности и одновременно растворяет в нем границы Эго. Нелокальное «Я» пребывает вне пространства и времени, а также вне казуальных рамок (см. подробнее Хокинс, Д., Глаз «Я», от которого ничего не скрыто ). По сути, скачок к нелокальности восприятия являет собой завершение работы нейро-генетической программы, на котором доступ к глобальному информационному полю (само-творящему полю Сознания) на уровне нейронных связей становится постоянным. С точки зрения мистической традиции, ее реализация знаменует рождение человека в Духе. Греки называли это «зрением Пана», китайцы — «великим Дао», индуисты — «сознанием Атмана».

На этом уровне осознанности возможно непосредственное получения знания (со-знание) в обход органов чувств, на уровне интуиции. Здесь не происходит разделения на объект и субъект (познающий сливается с познаваемым), и привязки к языку. В силу последнего на получаемые знания не оказывает влияние семантический и социальный фильтры 3-го и 4-го нейронных контуров. Именно в силу этого, мистики разных эпох, культур и религиозных традиций сходятся в постулировании глобальной связности и одухотворенности всего сущего (см. «Холономная парадигма»), а также в иллюзорности миропонимания на обыденном уровне осознанности, управляемом первыми четырьмя нейронными контурами («Майя повседневной жизни»). Согласно Буддийскому взгляду на мир выход на этот уровень осознанности освобождает человека от жажды повторных воплощений на материальном плане (сансары).

Энергетически этот нейронный контур подпитывается за счет макушечной чакры (Сахасрара). См. подробнее «Чакры, потребности и мотивации»).

Поскольку людей, достигших этого уровня осознанности чрезвычайно мало, а свидетельства переживаемого ими состояния не отражаются вербально, говорить о негативных или позитивных эффектах Духовного рождения не приходится. Очевидно лишь то, что человек рожденный духовно, качественно отличается от не рожденного как психически (т.е. субъективно) так и по физиологическим своим показателям (т.е. объективно).

Нелокальное сознание пробужденной в духе личности

Программы духовного пробуждения отличаются от безусловных программ развития психики тем, что требуют осознанного намерения человека идти по пути расширения своего сознания. По сути они обеспечивают исполнение мета-потребностей человека в самоидентификации, самоактуализации и безусловной любви. Они гораздо более молодые чем программы обеспечения биологического и социального выживания. Иными словами, они еще не заложены в мозг человека в качестве обязательных, но присутствуют в генетическом коде человека (в ДНК) в виде не проявленных потенциалов расширения сознания.

Последовательная активации этих программ инициируется религиозным чувством, медитативными практиками либо интуитивным путем (инсайтом) в результате глубокого научного исследования в области нейрологии мозга или квантовой физики. Известны многочисленные случаи спонтанной активации этих программ (чаще 5-го, реже 6-го контура и совсем редко 7-го контура) в результате экстремальных ситуаций с организмом, например, в результате клинической смерти ( Подробнее см. эссе «Смыслы экстремальной ситуации в жизни человека» и «Человек за гранью тела») или в результате приема психоделиков, например, в результате приема ЛСД, либо выброса эндогенного психоделика ДМТ в шишковидную железу мозга ( Подробнее см. «Шаман — связной меж непроявленным и явью»).

Человеческая психика эволюционирует, как мы видели от животного уровня, определяемого инстинктами и древними импринтами выживания, через фазы эго-, этно- и эко-центризма к трансперсональному и нелокальным уровням осознанности. Чем ближе уровень активных потребностей человека к мета-потребностям тем менее он эгоцентричен и зависим от сопричастности к любым формам коллективного сознания. Пирамидальность иерархии потребностей отражает тот факт, что мета-уровни потребностей активны лишь у небольшой части человеческой популяции (подробнее об этом см. статью «Сумерки божественного в человеческом»).

Во многом поэтому психология эволюции сознания до сих пор не находит своего места в ряду общепринятых направлений психологии. Поэтому же, пытаясь описать состояния сознания достижимые человеком по мере эволюции его мета-потребностей, мы вынуждены обращаться к опыту небольшого числа выдающихся адептов духовного пути саморазвития, живших в прошлом (сангхи) и живущих сегодня, которым удавалось прорываться к новым и более высоким сферам понимания и восприятия себя и мира в себе. Они оставили нам свои карты этих внутренних путешествий в текстах Вечной Философии, непрерывно обогащаемой их опытом. Они же неизменно сопровождали свои послания важным замечанием, что одно лишь выучивание карты не принесет результата и не заменит собственного опыта добытого в ходе упорных духовных практик. Описания этих практик с попыткой вербализации полученных на их основе эмоционально-чувственных и ментальных инсайтов сейчас широко доступно (см. например Джозеф Голдштейн « Опыт Прозрения», Родни Смит, «Пробуждение. Парадигмы сердца», Дж. Хокинс «От отчаяния к просветлению»).

По свидетельствам первопроходцев пути осознанной эволюции психики движение вверх по пути духового пробуждения к достижению «нелокального я» требует не только постоянной осознанности, но и неослабевающего внутреннего намерения. Здесь прорывы на более высокий уровень (включение мета-программ высшего уровня) совершенно не гарантируют удержания на нем. В процессе развития существует множество спадов, подъемов и спиралей. Тем не менее глубинный тренд актуализации самости имеет тенденцию ко все большей целостности восприятия, все большего разотождествления себя со своим телом и разумом и все более ясного обнаружения в себе Наблюдающего Я. Той самой глубинной структуры сознания, которая присутствует в человеке (и в любом живом организме) изначально, но осознаваться начинает лишь с активизацией мета-программ эволюции психики.

Выводы

Софисты древности считали понятие «Истина» совершенно абстрактной, умозрительной конструкцией. В своем стремлении к убедительности они утверждали , что можно доказать все, что угодно, и также что угодно опровергнуть, в зависимости от интереса и обстоятельств. Их сегодняшние последователи в рамках эволюционной психологии опираются на тезис о разуме-обманщике (Deceptive Mind), который сконструирован эволюцией в рамках естественного отбора таким образом. чтобы вводить человека из одной иллюзии в другую. Для них реально лишь то, что на данном уровне развития вашего организма (психо-соматики) сохраняет вас в зоне психологического комфорта и при этом минимизирует риски в достижении целей естественного отбора (выживание и репродукция вида). Организм развивается, и поэтому истинное вчера становится иллюзией сегодня. Как часто одна и та же ситуация, воспринятая на разных ступенях эволюции психики, может трактоваться совершенно противоположно, и в обоих случаях разум будет полагать свою интерпретацию истиной в конечной инстанции. Например, детское восприятие ночного леса полно тревог и страхов, останавливающих слабого еще человека от рискованного входа в зону потенциальной опасности для его биологического выживания. Мозг ребенка под воздействием программы «тревожности» наполняет лес «страшными монстрами». Для молодого мужчины (в особенности если это «Альфа-самец») ночной лес привлекателен. Мотивация выживания слабее мотивации следующего уровня — стремлению к самоуважению, к достижению статуса в своем племени и т.п. Поэтому тревожность уступает место в фокусе внимания азарту охотника, и мозг услужливо рисует картину удачной охоты.

Правдоподобность ментальных конструкций ума, и в самом деле во многом контролируется чувствами и настроениями. Иллюзорно и восприятие мира, и самого себя. Об этом также сообщает нам Буддизм. Опираясь на неоспоримый клинический опыт, а также на непререкаемый авторитет одной из древнейших философских школ востока, психологи-эволюционисты приходят к выводу, что никакого целостного «я», контролирующего и управляющего сознательным поведением человека вообще не существует. Согласно мульти-модульной концепции содержания человеческого сознания «я» в каждый текущий момент жизни это та социальная роль (маска, образ), эволюционный психологический механизм которой в настоящее время владеет фокусом внимания, т.е. черпает внутреннюю энергию для своей реализации. В медитативном состоянии полного успокоения мыслей и чувств человек соприкасается с той самой Пустотой, которая и доказывает правоту древней концепции «Не я». Именно поэтому, человеку так сложно держать свой ум в пассивном режиме (Default mode), когда он не решает некую задачу и не фокусируется ни на чем. Неудивительно, что находясь в парадигме первичности материи, эволюционная психология отрицает как наличие духовного измерения так и стремления человеческой самости к идентификации себя в ней. Но, как же быть с идеей Творца (Бога), древнейшим из архетипов коллективного бессознательного? Невозможно же игнорировать разнообразнейший тысячелетний опыт религий, проявляющий себя в разных культурах, с тех времен, до которых мы можем дотянуться из настоящего на основании древних текстов, скрижалей или наскальных изображений! Что ж, если есть необходимость, — доказательство найдется. Согласно все той же мульти-модульной модели содержания сознания, феномен религиозного чувства (вера в Бога) есть по сути всего лишь одна из древнейших ментальных программ. Она встроена в мозг человека от рождения все тем же неодушевленным и несокрушимым естественным отбором с целью сохранения психологического комфорта у человека, впервые осознающего свою смертность (см. подробнее Р. Докинз «Бог как иллюзия»).

Строго говоря, в Бога не верил ни Будда, ни основатель теории архетипов К.Юнг! В буддизме отсутствуют привычные антропоморфные архетипы Бога, поскольку это скорее методология просветления, чем религия. Что касается К.Г. Юнга, то когда у него спросили верит ли он в Бога, он ответил: «В вашего — не верю!». Но не следование архетипам, равно как и недоговоренность, не означают отрицания. Вера, требуется на крайних рубежах познания, где привычная аргументация разума исчерпывается, а сам разум из субъекта познания становится объектом созерцания.

Что касается эволюционной психологии, то адекватность ее модульной модели сознания вполне адекватно описывает динамику развития человеческой психики до определенных пределов. А именно пока в ней не начнут проявляться феномены, вызванные мета-потребностями. Иными словами они адекватны ровно до тех рубежей осознанности, пока возможно находиться в парадигме первичности материи, т.е. отрицать духовное измерение, как таковое (не говоря уже о его первичности). Очевидно, также, что и модель вселенной построенная на механике Ньютона ровно на столько адекватно описывает мироздание на сколько объективная материя никак не связана с наблюдающим ее субъектом.

Что касается физики, то первые сигналы о неполноте механистической концепции пришли с уровня микромира, когда в начале ХХ века квантовые физики вынуждены были связать объекты своего наблюдения с сознанием субъекта, их наблюдающего (см. подробнее «Квантовая щель в метафизику»). Что касается психологии, то аналогичные сигналы пришли и туда в середине ХХ века со стороны клинических испытателей трансперсональных состояний сознания. Впрочем, об аналогичных измененных состояниях сознания издревле сообщали многие исследователи внутреннего пути. Другое дело, что этот опыт по сравнению с опытом обыденного сознания в количественном выражении легко умещался в статистическую погрешность Нормального распределения.

Психология эволюции, как мы видели, также опирается и на современные клинические исследования и на мистический опыт древнейших духовных школ. Выходит, что учение Будды об иллюзорности обыденного сознания (майя) и Великой Пустоте , обретаемой в состоянии Нирваны, можно толковать, как доказательство правоты и здесь. В этом нет ничего удивительного, ибо холон, обладающий осознаваемым духовным измерением включает в себя холоны низших планов, где такое осознание отсутствует, и где парадигма первичности материи «работает».

Если же вернуться к используемой нами аналогии человеческой психосоматики с программно-аппаратным комплексом, то трудно спорить с необходимостью существования операционной системы, руководящей и координирующей действия всех программ психики. На соответствующем информационном уровне, отделенном от тела, должен тогда содержаться и некий глобальный план развития всего того, подобием чего задуман человек. Но, такая логика уместна лишь в парадигме первичности Сознания.

Модели познания неполны по определению. Их задача, как писал философ науки Карл Поппер, обнажать те несоответствия гипотез и практики, которые становятся доступны на достигнутом рубеже познания. Когда речь идет о рубежа осознанности, то неполнота мульти-модульной модели содержания сознания становится очевидной лишь для тех его исследователей, которым на собственном опыте открылись новые горизонты целостности. Они свидетельствуют, что пелена иллюзий двойственного восприятия, о которой и в самом деле упоминал Будда, сменяется предвечным светом глобального единства (см. «Человек за гранью тела»).

Выходит, что просто пустота Великой Пустоте рознь!

Возвращаясь к софизму, хочется дополнить знаменитую максиму Протагора «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют» словами «…поскольку он воплощает в себе Божественную природу!».

Литература

См. также эссе под рубрикой «Горизонты»:

[1] Среда обитания — это прежде всего экологическая ниша, занимаемая популяцией данного вида в данном биогеоценозе, который представляет исторически сложившуюся совокупность растений, животных, микроорганизмов, почвы, рельефа, климата и вод в данном географическом районе.

[2] Трудно не заметить следов этих «преобразований» на теле земной природы. Подстраивая под свои нужды в адаптации экологическую нишу, человек скорее губит природу чем способствует ее дальнейшей эволюции. Да и в развитии человеческого общества современный прогресс цифровых технологий еще не свидетельствует о его поступательном развитии самого вида Homo sapiens. Впрочем, это тема другого исследования (см. «Сумерки божественного в человеческом»).

[1] Лири Т. История будущего. — Киев: Янус Букс, 2000

[2] Говоря математическим языком — целевой функцией поиска максимума соответствующего функционала

[3] Greenough W. and J.Juraska, 1979. “Syaptic Pruning” Pcyhology Today, July, 1979, p.120.

[4] Демитил триптомина

Аркадий 05.10.2016 No Comments Categories: Актуализация самости

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Июл
				1	2	3
4	5	6	7	8	9	10
11	12	13	14	15	16	17
18	19	20	21	22	23	24
25	26	27	28	29	30