Восприятие

Восприятие действительности связано с последовательностью физиологических процессов таким образом, что наше вмешательство в эти процессы практически невозможно.

Д.С. Соммэр

Как опережающее отражение действительности придаёт жизни импульс развития и почему восприятие не реакция на стимулы извне, но скорее актуализация организмом своих эволюционных программ развития в соотношении с внешним миром? Что приводит в движение «вечный двигатель» восприятия и что его постепенно останавливает? Почему иллюзии и шаблоны человеческого восприятия неизбежны? Ответам на эти и многие сопутствующие им вопросы с позиции системно-эволюционного взгляда на психофизиологию человека посвящена эта статья. В заключении показано как рассмотрение эволюционных целей человека в масштабе теории функциональных систем Анохина смыкается с древними учениями о трансцендентном измерении человека, составляющими ядро вечной философии.

Скрытые противоречия классических определений

Согласно определению из учебника по психологии восприятие это целостное отражение предметов и явлений в совокупности их свойств и частей при их непосредственном воздействии на органы чувств. Такое определение больше напоминает функцию прибора, чем живого организма. И это не случайно. Если обратиться к классическим теориям восприятия, например экологической теории восприятия Гибсона, или учебникам по нейробиологии или психофизиологии, то там живой организм воспринимающий мир будет описан как любой физический преобразователь, например, как наушник преобразующий энергию электрического входного сигнала в энергию выходного акустического сигнала, который ухо уже умеет распознавать, как звук. Набор сенсоров восприятия специализирован для любого организма исходя из среды его обитания и биологической специализации. Например, дельфины и летучие мыши, активность которых проходит в частичной или полной темноте, определяются в пространстве через эхо локацию; волки, как ночные хищники, главным образом определяют направление движения по запаху. Восприятие, в полном соответствии с определением и со «здравым смыслом» понимается в классической биологии и физиологии, как процесс декодирования и преобразования входных сигналов от сенсоров в электрические сигналы афферентов (нервов или нейронов), которые доносят соответствующую информацию в центр управления поведением (головной или спинной мозг), где все эти сигналы синтезируются в целостные образы. Управляющие сигналы из мозга к исполнительным структурам организма отправляют уже эффекторные нейроны.

Такое определение и его объяснения удобны для запоминания и изготовления красивых блок-схем. Но, увы, они больше расскажут про рассказчика чем прояснят феномен восприятия живой системой среды, в которой она живет и развивается потому, что согласно такой схеме восприятия, живой организм долго не протянет. Сенсоры действительно присутствуют у любой живой системы, и они в самом деле осуществляют трансляцию информации о состоянии и изменениях, происходящих во внешнем мире на «язык», реагирования этой системы во взаимодействии со средой. Но динамика этого взаимодействия «заточена» на отражение и больше подходит для машины, чем для живого организма. Кроме того, они противоречат данным психофизиологии по изучению активности нейронов при восприятии. Рассмотрим оба момента кратко.

Во-первых, отражение, как ключевое слово в определении автоматически перемещает само понятие «восприятие» в реактивную парадигму, в которой все нейро-науки, включая психологию, развивались со времен Рене Декарта. Согласно этой парадигме любой организм активизируется и обучается лишь в ответ на стимулы, приходящие к нему из окружающей среды. Между тем, согласно принципам неравновесной термодинамики Ильи Пригожина и устойчивого неравновесия Эрвина Бауэра любая живая система отличается от неживой процессом непрерывного ухода от состояния равновесия, эквивалентом которого в биосфере является смерть. Именно этим бегством от гомеостаза обеспечивается устойчивость жизни, и её постоянное развитие в сторону всё бо’льшего структурирования и одухотворения материи. Механизм обретения устойчивости неравновесной системой реализуется как непрерывная минимизация рассогласования ожидаемого и получаемого результатов поведенческого акта (опережающее отражение реальности).

Во-вторых, из классического определения следует, что восприятие представляет собой синтез некой целостной картины по совокупности частей и свойств объектов, воспринимаемых по всем доступным сенсорным каналам (зрению, слуху, осязанию и т.д.). Между тем, многочисленные эксперименты по анализу активности нейронов при научении и накоплении индивидуального опыта животных показали, что нейроны специализируются не относительно неких «элементов восприятия» и их гипотетических свойств, но относительно целостных поведенческих актов (см. подробнее Александров Ю.И., «Основы психофизиологии»). Если исходить из того, что восприятие это процесс трансляции того, что происходит во внешнем относительно живой системы мире на «язык» её внутреннего мира, то ничего удивительного в этом факте нет. С позиций эволюционной целесообразности такая трансляция должна быть выполнена максимально быстро, иначе организм может или остаться голодным или (что еще хуже) стать чьим-то обедом. При этом поведенческий акт может включать довольно сложный комплекс безусловных и условных рефлексов (динамический стереотип). Лягушке, например, для того, чтобы поймать насекомое необходимо последовательно изготовиться к прыжку, прыгнуть, открыть пасть и «выстрелить» языком в жертву. И всё это почти одновременно. Именно поэтому, по меткому определению У. Матураны: «В голове у лягушки жуки, а не их составные элементы». Точнее, символ жуков, позволяющий мгновенно распознать подходящий объект для охоты среди всего разнообразия объектов восприятия без синтеза некого обобщённого образа жука по его признакам. Важно понять, что в восприятии лягушки отсутствует позиционирование себя в пространстве, впрочем, как и привычное человеку трёхмерное пространство, как таковое. Лягушка не отделяет себя от воспринимаемой действительности, ей чужда двойственность восприятия и как следствие самосознание. Все это пока излишне. Это лишь замедляет достижение цели и умаляет шансы в борьбе за существование. Откуда все это известно? Например из опыта Сперри с разворачиванием глаза лягушки на 180^О, который доказывает, что, её поведение целиком определяется внутренними отношениями «рецептор-эффктор»[0]. История её сопряжения со средой есть история структурных изменений, образующих конкретную историю преобразований начальной структуры, в которой нервная система принимает возрастающее участие. Успех в естественном отборе все больше зависит не столько от генотипа или фенотипа, сколько от эффективности поведения.

Теория функциональных систем Анохина опирается на концепцию опережающего отражения реальности и парадигму проактивности (актуализации самости) в поведении любой живой системы. С этих позиций восприятие это непрерывный процесс целостного соотношения организма со средой результатом которого служат изменения как среды, так и организма. Это определение дано в наиболее общем виде, чтобы избежать противоречий с базовыми принципами системно-эволюционного подхода. Оно соответствует уровню фундаментальности понятия восприятие. Вместе с тем оно содержит много уровней понимания, на каждом из которых это понятие может быть достаточно подробно детализировано.

Ниже мы рассмотрим базовый механизм восприятия остающийся универсальным на любом уровне живой материи (от простейших организмов до человеческого), затем перейдём к особенностям восприятия самоосознающего организма — человека.

Опережающее отражение и перцептивный цикл

Представление об опережающем отражении действительности было сформулировано П. К. Анохиным в 1962 году и развито в приложении к понятию восприятие У. Найссером в его концепции перцептивного цикла. Суть концепции Анохина состоит в том, что отражение живой системой вмещающей среды не зеркально, но содержит элементы предвосхищения. Иными словами, организм взаимодействует со средой обитания не путём реагирования на внешние стимулы, как это утверждалось в реактивной парадигме психофизиологии, но путём проактивного поведения. Это означает, что любой организм, появившись на свет, сразу начинает реализовывать свои генетические программы поведения (в широком смысле — актуализировать свою самость) и именно этим воспринимает и познает (самообучается) окружающую его действительность, приспосабливаясь к ней и, по возможности, приспосабливая её под свои потребности. Направленность на приспособление находит свое выражение в упреждающем характере активности живой системы. Эта «устремленность вперед», есть имманентное свойство жизненного процесса. Таким образом достигается его устойчивость, т.е. продолжается жизнь. Утратив способность опережать события, т. е. способность к направленному опережающему отражению, живая система умирает. Именно поэтому уместно говорить не о рефлексии организма на стимул, как об исходном импульсе любого элементарного действия, но, скорее, о коррекции рассогласования ожидаемого результата и реально полученного. В этом смысле термин стимул, подразумевающий первичность внешнего раздражения, теряет свой смысл.

Концепцию опережающего отражения лежит в основе механизма перцептивного цикла, предложенного американским психологом Ульриком Найссером .

Согласно его идее любое восприятие среды подчинено цикличному процессу восприятия (схеме). Исходным импульсом является попытка организма удовлетворить свои потребности выживания (в метаболизме). Червяк, приспособленный эволюцией к поиску метаболитов в земле будет пытаться зарываться в землю, птенец — разивать клюв в ожидании корма от матери и т.п. Поскольку восприятие изначально активно, постольку организм будет реагировать не на стимул, как таковой, а на рассогласование результата поведения с «ожиданием». Реакция эта в общем случае может выражаться в сочетании локомоторной и манипулятивной активности с удовлетворением своих потребностей в метаболизме из собственных резервов (на сколько их хватит). Важно понимать, что каждый момент восприятия следует рассматривать не столько, как отражение внешнего мира, сколько как руководство к следующему поведенческому акту. Такую схему восприятия иллюстрирует перцептивный цикл Найссера изображённый на рис.1.

Перцептивный цикл условно разбит на три информационных составляющих соотношения организма со средой и три базовых действия, связывающих и обновляющих эти состояния. Организм, как живая система, является активным и опережающим началом биогеоценоза (даже когда он спит, на тонком плане энергий продолжается его энергообмен с внешним миром) поэтому в информационном блоке «организм» два элемента: предвосхищение ситуации (взвод готовности к действию) и поведение (целенаправленное действие).

Рис. 1. Перцептивный цикл (по У. Найссеру)

Состояние «Внешняя ситуация» характеризует среду с точки зрения доступности информации о ней через все имеющиеся у организма сенсоры (органы восприятия). Таким образом внешняя ситуация для организма выглядит как феноменальное (перцептивное) поле в соответствии с модальностью (типом органов восприятия) и их рабочим диапазоном чувствительности. Это означает, что восприятие одной и той же «картинки» будет настолько биологически обусловлено, что говорить об отражении одной и той же «внешней реальности» будет сложно. Да и сам термин «внешняя реальность» потеряет смысл. Проще говоря, животные видят совершенно по разному, поэтому «Внешняя ситуация» глазами собаки, крысы или змеи с точки зрения человека выглядит как три разных мира. Это не удивительно ибо при восприятии среды первичны биологические специализации и эволюционные цели организмов. Предвосхищение ситуации у животных не обладающих сознанием происходит на уровне генетически заданных программ выживания. В соответствии с парадигмой проактивности первично именно опережающее отражение или предвосхищение (оно обозначено цифрой 1 на рисунке). Здесь надо учитывать, что как только перцептивный цикл активизирован, предвосхищение начнёт меняться в соответствии с оценкой рассогласования, и эти изменения будут существенно более значимыми, чем перемены во внешней ситуации. Поэтому может сложится иллюзия, что первична среда, а организм лишь реагирует, в соответствии с парадигмой реактивности. Однако если бы это и в самом деле было бы так, то следовало бы признать что никакой эволюционной цели и программы её достижения у живых систем нет, и что сама жизнь это не саморазвитие, но погоня за равновесием (т.е. — за смертью). Наконец, поведенческий акт, с точки зрения теории функциональных систем есть средство изменения соотношения со средой, при помощи которого реализуется текущая потребность организма. Степень реализации этой потребности никогда не бывает полной, кроме того текущих потребностей, как правило бывает одновременно множество. Поэтому рассогласование между ожиданиями и результатами никогда не бывают равны нулю и пецептивный цикл в живом организме крутится подобно вечному двигателю.

Отметим, что организм в соотношении со средой является воспринимающей стороной, поэтому его внутренние сигналы «самому себе» (Проприоцепция), включая ориентацию в пространстве, а также ощущения голода, жажды, боли и т.п. исключены из перцептивного поля. Их следует рассматривать, скорее как тот фон, на котором происходит предвосхищение ситуации и собственно поведение. Например, у раненого или больного животного перцептивный цикл будет осуществляться медленнее и не столь чётко, как у здорового.

Все три действия, которые связывают рассмотренные состояния, на уровне организма связаны с активностью нервных клеток (нейронов). «Планирование шага» — с возбуждением поведенчески специализированных нейронов; «шаг» — с локомоторной и манипулятивной активностью организма в ответ на команды эффекторных нейронов; «оценка рассогласования» — с селекцией подходящих по специализации нейронов и их возбуждением. Механизмам специализации и активизации нейронов посвящены селективная теория научения Швыркова и нейро дарвинизм Эйдельмана, разработанные в русле системно эволюционного подхода к психофизиологи. Здесь, в контексте рассмотрения перцептивного цикла, важно понимать, что нейронная специализация с информационной точки зрения предоставляет организму свой специфический язык, на котором происходит его «общение» со средой. Специфика этого языка аккумулирует в себе опыт приспособления как данного организма к среде своего обитания (онтогенез), так и всей его филы в ходе эволюции (филогенез). Организм в ходе онтогенеза способен постоянно обогащать свой опыт восприятия среды. Устойчивый положительный опыт адаптации в результате цепочки скрещиваний и мутаций будет постоянно модифицировать геном данного вида. Именно так работает самоорганизация всего живого — системогенез.

С учётом приведенных определений и описаний рассмотрим работу перцептивного цикла по шагам начиная с первого (рис.1).

Предвосхищение ситуации заставляет активизироваться наиболее подходящий нейрон из ассортимента имеющихся, генетически предустановленных на возможные поведенческие акты. Самый первый шаг будет сделан практически вслепую, на основе генетической программы, способной удовлетворить приоритетную потребность. Но, уже к началу следующего цикла результат этого шага, приходящий из внешней среды, позволит оценить рассогласование с ожидаемым результатом и начать коррекцию. Итак, наиболее подходящий по специализации нейрон активизирует всю цепь эффекторных нейронов. Их «язык» понятен организму на генном уровне. Организм отвечает на их команду локомоторной и манипулятивной активностью, а также (если необходимо) секрецией соответствующих гормонов. Шаг элементарного поведенческого акта, по сути, обозначает активную фазу соотношения со средой. В результате него среда, вообще говоря, может измениться (например, когда дельфин выныривает для вздоха, то водная среда его окружения меняется на воздушную). Внешняя ситуация транслируется всеми доступными организму сенсорами в форму специфичного для него феноменального поля. Оно выступает в роли области сопоставления, на которой возможно оценить и минимизировать степень рассогласования ожидаемого результата данного поведенческого шага с фактическим результатом. Для организмов обладающих развитой нервной системой это рассогласование легко оценивается на уровне эмоций. Так в соответствии с биологической теорией эмоций Анохина отрицательная эмоция возникает при увеличении рассогласования ожидаемого результата с реальным и мобилизует усилия животного на удовлетворение возникшей потребности. Положительная же, напротив, вызывает подкрепление действия.

В результате работы перцептивного цикла поведенческий акт постоянно модифицируется. Поскольку нейроны специализируются относительно поведенческих актов, то соответственно этому корректируется старые или генерируются новые синаптические связи между нейронами (нейронные сети). Так в онтогенезе приобретается новый индивидуальный опыт. Организм устроен консервативно — прежде всего он попытается использовать уже имеющийся нейронные сети. И лишь в случае если рассогласование между потребностью и результатом не сокращается — старый опыт будет считаться не актуальным. Тогда только начнется нейро кухня научения (подробнее см. Ю.И. Александров, Основы психофизиологии, Глава 6 СИСТЕМОГЕНЕЗ). Причём новый элемент индивидуального опыта накладывается на предыдущий, постепенно образуя своеобразный «слоеный пирог» из синапсов. Вычеркнуть старый субъективный опят, даже если он привёл к ошибке невозможно. Его можно лишь перекрыть новым.

Рассмотрение восприятия, как опережающего отражения внешней ситуации в рамках перцептивного цикла Найссера позволяет выделить важные следствия:

О непрерывности. Согласно концепции опережающего отражения, цикл восприятия начинается с первых мгновений жизни организма и заканчивается со смертью. Жизнь невозможна без восприятия.
О новизне. Восприятие направляется предвосхищениями, но не управляется ими. В этом залог получения и усвоения новой информации (что невозможно в реактивной парадигме). На этапе оценки рассогласования (рис.1) перцептивный цикл восприятия предполагает выделение реально существующей информации, поступающей извне. Всякая новая информация транслируется на язык субъективного опыта в форме специализаций нейронов. В силу (1) этот процесс также продолжается всю жизнь. Именно с этим связана нейропластичность мозга и нейрогенез в нём на протяжении всей жизни.
О субъективности. Восприятие мира специфично зависит от эволюционных целей организма. Эта специфика выражена в генетической предрасположенности его сенсоров к определённым модусам (контактным, таким, как осязание или вкус и удалённым, таким как зрение или слух) и диапазонам, в которых соответствующие органы чувств (сенсоры) сохраняют чувствительность восприятия. Как следствие, организм и его эволюционные цели не отделимы от карты реальности, которую мозг на основании перцептивного поля конструирует и обновляет постоянно. Вот как формулирует неразрывность субъекта и объекта восприятия Умберто Матурана в своей книге Древо познания: «это замкнутый круг…нераздельность конкретного способа существования и того, каким этот мир предстает».
О неделимости. Восприятие интегрально поскольку в нём задействованы все имеющиеся в распоряжении организма сенсоры. Следить за событием — значит искать и принимать любую информацию о нем независимо от модальности (типа сенсора), а также интегрировать всю эту информацию по мере ее поступления. Чем более широк модальный ряд восприятия, тем целостнее и многограннее порождаемая им субъективная карта реальности. Дополнительное влияние на неё оказывают память, эмоции и мышление. Как отмечает Б.Ф. Ломов: «когда изучается восприятие, то обнаруживается, что в принципе невозможно создать условия, которые позволяли бы отпрепарировать его от памяти, мышления, эмоций и т.д.». В частности, попытки отделить ощущения либо рационализацию от человеческого восприятия лишь порождают путаницу в терминологии. Всё это компоненты мультимодального и непрерывного соотношения организма со средой.

Человеческое восприятие

Человеческого восприятие, очевидно, отличается своей осознанностью. Однако использовать эту черту в определении не совсем корректно, во-первых потому, что осознанность в известной степени может быть и чертой восприятия других живых систем; во-вторых, поскольку это понятие ведет нас в ловушку рекурсивных определений. Дело в том, что попытка определить сознание, выводит дискуссию далеко за обозначенные рамки, поскольку с философской точки зрения сознание само по себе выступает в роли определяющего принципа (подробнее см. эссе «Природа сознания»). Уйти от обеих некорректностей можно, понимая под осознанностью (сознательностью) в нашем контексте некий уровень восприятия. А именно такой, который позволяет живой системе во-первых ощутить свою субъектность (двойственное восприятие) и во-вторых, делиться своим субъективным опытом с себе подобными субъектами восприятия (в случае человека — с социальным окружением). Делиться — означает вступать в вербальный или невербальный информационный контакт. В какой степени такой уровень восприятия доступен другим живым существам — тема отдельного обсуждения, но то, что человеку он доступен, не вызывает сомнений. Осознанное, т.е. рационализированное до уровня распознаваемых объектов восприятие, мы будем толковать как индивидуальное человеческое сознание в бодрствующем состоянии. Заметим, что рационализация селовек пытается продолжать и в любом изменённом состоянии своего сознания. Результат для обычного человека этого представляет собой наслоение дополнительных иллюзий на уже имеющиеся. Особняком стоит случай над-личностного восприятия, лишённый рационализации и не доступный вербализации. Ниже мы коснёмся его, резюмируя данный раздел.

Не смотря на доступность рационализации и анализа, в основе человеческого восприятия остаётся перцептивный цикл опережающего отражения, рассмотренный выше. Развитые органы чувств дистанционного и контактного восприятия у человека позволяют формировать динамичную, целостную, насыщенную яркими красками (в том числе эмоциональными) и звуковой полифонией карту реальности. Но, тем не менее, это — лишь карта, порождённая человеческим мозгом. Что касается внешнего по отношению к наблюдателю мира, то он остаётся «вещью в себе», доступной для понимания и объяснения лишь на уровне консенсусной реальности, специфичной внутри каждого этноса и ,более того, определённых культурно-возрастных страт общества. Более того, развитая способность к предвосхищению внешней ситуации (представления) в сочетании с её обусловленностью внешним окружением (предубеждения), внутренними мотивами (антипатии, предпочтения) и эмоциональным фоном, на котором работает цикл восприятия, создают благоприятные условия для порождения разного рода иллюзий (от оптических обманов до целого мира грёз). Почему так происходит?

В учебниках вы найдёте перечисление видов (эмоциональное, рациональное) и свойств восприятия — предметность, целостность, константность, категориальность. Но всё это мало чем поможет разобраться в том как на основе столь совершенных органов таких чувств, как зрение, слух, осязание, обоняние, тактильные и вкусовые ощущение, обладая едва ли не самым совершенным инструментом синтеза и познания — мозгом, человек окружает себя иллюзиями и почему они для него остаются незаметными на протяжении всей жизни?

Для того, чтобы ответить на эти вопросы нужно хорошо осознать тот факт, что согласно теории функциональных систем, восприятие есть не столько отражение некой до конца непознаваемой внешней реальности, сколько процесс достижения психической и биологической адаптации организма к среде, который неизбежно затрагивает обе стороны этого биогеоценоза. В таком масштабе рассмотрения проблемы человеческого восприятия окажется, что иллюзии неотделимы от субъективной реальности человека. Более того, они — её психологическая «подушка её безопасности». Подобно многослойному костюму астронавта, иллюзии позволяют человеку сохранять жизнь в, лишённом жизни и условий для неё, космическом пространстве. Разница лишь в том. что слои одежды защищают тело от смертоносного физического окружения, а слои восприятия ограждают психику человека от шквала информационной экспансии, которую он не смог бы «переварить». Философский и экзистенциальный смысл иллюзий в жизни человека обсуждается в статьях «Нужно ли освобождаться от иллюзий?», «Сумерки божественного в человеческом». Здесь мы рассмотрим особенности человеческого восприятия с позиций информационной защиты.

В широком смысле, т.е. с позиций системно-эволюционного подхода, человек не отделим от разумной Вселенной, неразрывной частью которой он является в своей высшей, духовной ипостаси. В таком масштабе рассмотрения, человека следует вписывать во все тонкие планы бытия, с которыми он связан энергоинформационным обменом, и от которых он неотделим квантовой запутанностью. Но тогда окажется, что лишь на низшем (физическом) плане подавляющее большинство людей обладают той, особенностью восприятия, которую мы выделили, как «человеческую» — осознанностью. Ведь даже обмен энергиями между его физическим телом и его эфирным (витальным) прототипом, как правило не осознаётся, хотя происходит он постоянно на протяжении всей жизни материального тела. Более того, именно этот энергетический метаболизм и наполняет организм той жизненной силой, благодаря которой, он живёт и актуализирует свои программы.

Почему так происходит?

Ответ на этот вопрос даёт системный взгляд на человека, как на часть биосферы и ноосферы Земли. Как любая живая система, человек реализует в онтогенезе свои эволюционные цели. Пока и поскольку эти цели связаны с его биологическим выживанием, острие его восприятия — внимание — сфокусировано исключительно на материальном плане бытия. По мере выживания и продвижения по пути к духовному пробуждению (если оно происходит), возможности его осознанного восприятия тонких планов бытия могут расширяться. На сколько человеку удаётся воспользоваться этими потенциальными возможностями зависит от того, как далеко он продвинется по пути духовного пробуждения. Подробнее об этом в статьях «Духовный рост или деградация?» и «Возвращение к целостности». Остановившемуся в своём духовном росте, т.е. неподготовленному психологически человеку, никакие «тонкие материи» не откроются. Более того его активность в психологической адаптации к любой новизне будет лишь снижаться. Природа столь же мудра, сколь и консервативна!

С этой точки зрения предложенное выше понимание восприятия, как информационной защиты организма остаётся справедливым. Можно констатировать, что человеку, как участнику глобального энергоинформационного обмена в его сопряжении со средой на всех уровнях бытия открывается ровно столько, сколько он готов осознать.

Многоступенчатый фильтр восприятия

Восприятие удобно рассматривать, как последовательность фильтров, ограничивающих информационное окно, в пределах которого человек осознаёт мир и себя, как субъект его восприятия. Еще британский философ и писатель Олдос Хаксли использовал аналогию мозга с редуктором в своей книге «Двери восприятия. Рай и ад». Он описывал это так: «Для того, чтобы сделать биологическое выживание человека возможным, поток Всего Разума должен быть направлен через редуцирующий клапан мозга и нервной системы. То, что выходит с другого конца, — жалкий ручеек того сознания, которое поможет нам остаться в живых на поверхности данной планеты». Значительно позже идею многоступенчатой фильтрации использовал Дарио Салас Соммэр, который насчитал одиннадцать редукторов, ограничивающих информационный поток на пороге человеческого осознания. Но это далеко не предел. Буддийская Абхидхамма утверждает, что человек, в совершенстве владеющий техникой медитации, может различить в процессе самонаблюдения от семнадцати до сорока пяти отдельных шагов, которые предшествуют осознанию чего-либо.

Мы будем различать три главных порога восприятия: рецепции, ощущения и осознания.

Пороги рецепции

Естественным ограничением многомодального сенсорного поля человека является генетически предопределенный способ его рецепции, ограниченный биофизикой его органов чувств. Для каждого из сенсоров человека предопределены его диапазон чувствительности и лабильность (скорость восстановления) рецепторов. Внешние раздражители, оказывающиеся за пределами допустимой чувствительности и лабильности человеческих рецепторов не образуют поток афферентации, т.е. не достигнут проекционной (сенсорной) коры мозга. Соответственно феноменальное поле перцепции в сенсорных зонах мозга не зафиксируется и человек не испытает никаких ощущений. Это чисто биофизические ограничения оснащённости человеческих органов чувств, как представителя вида Homo sapiens, которые вырабатывались на протяжении всей его эволюции. Так, например, диапазон длин видимых электромагнитных волн (400—750 нм) ограничивается прозрачностью глазного хрусталика, а диапазон частот слышимых акустических волн (20Гц-20кГц) — упругими свойствами барабанных перепонок уха. Что касается лабильности, то по оценкам русского физиолога Н. Е. Введенского нервные окончания, ответственные за рецепцию, способные воспроизводить до 500—1000 импульсов в 1 сек; в то время, как синапсы нейронных сетей — не более 100—150 возбуждений в 1 сек. Это означает, что не всё многомодальное поле рецепции (сенсорное поле) может быть спроектировано в сенсорную кору головного мозга и образовать там феноменальное поле перцепции. Эти ограничения мы будем толковать как фильтры рецепции, не допускающие выход раздражителей на уровень ощущений. В иерархии многоступенчатого человеческого восприятия они представляют самый внешний контур редукции восприятия. Очевидно, что возможности расширения природных (генетически предопределённых) диапазонов органов чувств путём тренировок приближаются к нулю[1]. Более того, врождённые диапазоны чувствительности и лабильность сенсорных окончаний, как правило лишь сужаются и ослабляются с возрастом.

Что касается экстрасенсорных феноменов, то они в большинстве случаев связаны с расширением диапазона ощущений и осознания путем специальных духовных практик. В таких случаях нужно говорить не о расширении пределов чувствительности общеизвестных человеческих сенсоров, а об активизации психо-энергетических возможностей человека в целом, как части глобальной сети энергоинформационного обмена. Речь идёт, например, об открытии способностей к целительству, телепатии, предсказанию будущего и т.п. Само возникновение таких феноменов свидетельствует о том, что во-первых, восприятие, а точнее соучастие человека в глобальном энергоинформационном обмене, на тонких планах бытия не миф, но реальность и во-вторых — о том, что потенциал подобных возможностей доступен человеку, как носителю разума и обладателю доступа к тонким планам бытия.

Пороги ощущения

Как известно органы чувств исполняют роль внешних сенсорных терминалов нервной системы, само же видение, слушание и прочие слагаемые многомодального ощущения, слагающего феноменальное поле перцепции человека, выполняется в сенсорных зонах его мозга. В этих зонах сигналы от органов чувств (внешних сенсоров) и внутренних органов (внутренних сенсоров) интегрируются в общее феноменальное поле перцепции. Именно на фоне этого «полифонического чувства жизни» («qualia») происходит становление окна осознанности как в бодрствующем так и в любых изменённых состояниях индивидуального сознания.

Ощущение может быть определено, как ранняя стадия осознания (пред-осознание). На этой ступени восприятия ассоциации с известными (доступными в долгосрочной памяти) объектами еще не ищутся, но качественное переживание может быть отмечено («что-то происходит»), если на него обращено внимание. Субъективный порог перцепции определяется психосоматической значимостью сигналов из сенсорных зон мозга. Кроме субъективного порога перцепции имеется еще и объективный порог, связанный с физическими возможностями соответствующих нейронный сетей по чувствительности и лабильности.

Функция сенсорных зон мозга состоит в трансляции электрической активности рецепторов на психосоматический язык организма, приводящий в активное состояние локомоторную и гормональную функции его тела, а также воздействующее на его психику (например, возбуждающие эмоции). Способность мозга отображать физические раздражения рецепторов в психосоматических категориях («больно-приятно» или «хочется — не хочется») и отвечать на них адекватной активностью создаёт динамичное и уникальное для каждого индивида субъективное переживание бытия — «qualia». Эта способность не только транслирует, но и позволяет удержать на короткое время сенсорные ощущения (зрительные образы, полифонию звуков, остроту вкусов, запахов, прикосновений и т.д.), порождая первый уровень иллюзий восприятия. Происходит это при помощи когерентных (согласованных) ритмов электрической активности нейронных сетей сенсорных зон мозга, которые запускают пусковые нейроны первичной ассоциативной коры. Благодаря этой способности, например, мы полноценно переживаем остроту восприятия внешнего мира во сне, при отключенных внешних сенсорах. Секрет фокуса сновидения таится в голографическом принципе подмены реального возмущения его следом, зафиксированным в памяти. В основе нейронной голографии лежит когерентное повторение цикла автоотождествления сенсорного возмущения. Процесс автоотождествления это наложение нейронного паттерна сенсорной активности (энграммы) на свой предшествующий эквивалент. В результате возникающей при этом положительной обратной связи активизация сенсорного паттерна продолжается, порождая иллюзию афферентации. Подмена будет эффективно воспроизведена если активация данной энграммы будет продолжаться на протяжении хотя бы нескольких циклов автоотождествления. Так сенсорный объект будет отображаться и после своего исчезновения с сенсорных радаров. Для того, чтобы ощущение состоялось, мозг во-первых, должен успеть зафиксировать соответствующий паттерн в сенсорной коре, а во-вторых, пусковой нейрон первичной ассоциативной коры должен получить команду на его повторное воспроизведение. Иными словами ощущение это воспроизведение уже пережитого (хотя бы однажды) сенсорного опыта, который к тому же оказывается психосоматически значимым.

Объективный порог перцепции связан с изменчивостью раздражителя. Если один стимул сменяет другой слишком быстро их раздельное восприятие становится невозможным[2]. Связано это с предельной длительностью цикла автоотождествления, (частотой квантования перцепции) который не может быть короче 60 мс. Эта оценка совпадает для слуховой, зрительной и тактильной модальностей, а также для чередующихся стимулов разных модальностей. Разрешающая способность перцепции устанавливает порог трансляции мозгом быстро сменяющих друг друга меняющихся раздражителей. На другом полюсе пороговой перцепции находятся слишком медленно меняющиеся раздражители, которые могут быть восприняты в качестве фона, но лишь задним числом, при последующем осознании и анализе восприятия прошлых ситуаций. Эти ограничения отсекают от ощущений ничтожную долю информационного потока, в котором пребывает человек. Основная доля приходится на субъективный порог — психосоматическую значимость раздражения

Этот фильтр отделяет неосознаваемые ощущения от осознаваемых (не путать с рационализированными, которые составляют содержание окна сознания). Так например, подавляющее число внутренних сигналов, направляемых различными системами организма (базовые телесные потребности, температура тела, кровяное давление, равновесие и т.п.) не выходят на уровень соматически значимых сигналов, если находятся в пределах нормы. Лишь пересекая эти пределы, ощущения становятся заметными в виде болевых сигналов, судорог, чувства голода или симптомов болезни. Подробнее о сигналах от внутренних органов организма в статье «Энергоинформационные причины болезней и освобождение от них».

Что касается психической значимости сигналов, то за этой чертой для обычного человека остаётся весь поток энергоинформационного обмена на уровне тонких планов бытия начиная от питания энергией «Ци» нижних чакр эфирного тела и оканчивая «Ясным светом изначального Безмолвия», доступным лишь тем, кто не теряет осознанности в состоянии самадхи (подробнее об этом в статье «Духовное рождение как трансформация энергообмена»). Поскольку ощущения на нейронном уровне, как мы убедились выше, это воспроизводство следов, оставляемых афферентацией в сенсорных зонах мозга, необходимо, чтобы эти следы были сохранены в виде доступных процедурной памяти энграмм. Проблема заключается в том, что опыт ощущений фиксируется в сенсорной коре на бессознательном уровне лишь в том случае, когда он способствует удовлетворению приоритетных потребностей организма. Именно поэтому в первую очередь запоминается все, что несет потенциальную угрозу жизни, а во вторую то, что значительно выше абсолютного порога чувствительности сенсоров. Весь поток недифференцированного энергоинформационного обмена на уровне тонких планов никакой опасности для выживания не представляет. По сути — это внутренние сигналы организма, поскольку поступают они из его тонких тел. Но в сравнении с сигналами от плотных органов, которые в нормальном состоянии остаются за порогом перцепции, эти сигналы на много слабее.

Возникает вопрос откуда тогда известно о их существовании?

Все дело в том, что во-первых, порог перцепции к энергоинформационному обмену на уровне тонких энергий не постоянен; во-вторых, приоритетные потребности человека могут изменяться если он духовно пробуждается, и тогда метапотребности выходят на первый план. Порог перцепции подвижен как в течении жизни человека, так и в ретроспективе поколений. Дело в том, что тонкие тела человека в случае его нормального психологического развития набирают силу, питая ею развивающееся плотное тело, но в еще бόльшей степени способствуя расширению горизонтов осозннаности. Например, верхние чакры начинают функционировать нормально не от рождением физического тела, а лишь по мере продвижения его обладателя к духовному пробуждению (об этом подробнее в разделе «Динамика раскрытия чакр и состояния точки сборки» статьи «Духовное рождение как трансформация энергообмена»). Что касается энергоинформационного фона на котором развивается ноосфера Земли, то и он, очевидно претерпевает изменения. Современный человек, все глубже погружается в токсичный информационный океан, к восприятию которого он эволюционно не подготовлен. Это ведет к постоянному бессознательному повышению порога его эмоциональной чувствительности, который стоит на страже его психического выживания. Одновременно и согласованно с этим повышается и порог перцепции. Это означает, что все обширнее становится область феноменального поля перцепции, которое остаётся за порогом ощущений и тем более осознания. Мало кто сегодня пытается удержать в памяти и рационализировать (объяснить себе) содержание ночных сновидений. Что уж тут говорить о предчувственных способностях, которые предшествуют образам, мыслям и сновидениям. Но так было не всегда! Сновидение, как естественный портал в восприятие тонкого мира, в древности было неотъемлемой частью повседневной жизни людей. Даосы называют их «Дао, невыразимым словами», в буддизме предчувственную свободу от мыслей и желаний называли Умом Будды, в индуизме её ассоциировали с богиней Шакти — первичной силой чувственного опыта и творческой способностью, порождавшей реальность. Австралийские аборигены донесли способность к круглосуточному сновидению до наших дней. Подробнее о всех этих свидетельствах в книгах американского психолога, основателя процессуальной психологии, Арнольда Минделла (например, «Сновидение в бодрствовании»). В своих исследованиях опыта тончайших переживаний на границе ощущений, Арнольд Минделл описывает их, как первородное состояние единства, предшествующее ощущениям и мыслям.

Пороги осознания

Осознание той части феноменального поля, которая привлекает внимание человека, предполагает многоступенчатую фильтрацию информации. Её удобно подразделить на последовательные этапы:

ассоциирование (узнавание);
категоризация (систематизация по приоритетам);
многоуровневая символьная интерпретация (рационализация восприятия).

Каждый этап требует фокусировки внимания, которое по сути своей представляет собой информационный фильтр на пороге бодрствующего состояния индивидуального сознания.

Ключевое отличие процесса осознания от процесса переживания ощущений состоит в том, что место сенсорного сигнала, извлеченного из процедурной памяти сенсорной коры, здесь занимает ассоциативный сигнал, который активизирует одновременно множество нейронный паттернов, извлекаемых из долгосрочной (декларативной) памяти (подробнее об этом в разделе «Мышление и онтогенез» статьи «От мгновенной рефлексии к мышлению и созерцанию»). В результате этого существенно удлиняется элементарный цикл автоотождествления. К тому же процесс поиска подходящей ассоциации активизирует множество нейронных паттернов вторичной ассоциативной зоны мозга, отбирая в итоге самый устойчивый и интенсивный. Поскольку объем оперативной (краткосрочной) памяти, задействованный для этого, весьма ограничен, опознаются далеко не все объекты феноменального поля, но лишь первостепенно важные для человека в данный момент. Известный тест, на концентрацию внимания, в котором баскетбольный мяч вытесняет из окна осознания, медведя, находящегося в поле зрения, хорошо иллюстрирует узость этого окна. Количественные оценки внешнего фильтра внимания обычно связаны ограничением ёмкости краткосрочной памяти, и длительностью удержания внимания в фокусе. Первое ограничение, связано с предельным числом объектов, которые человек способен фиксировать в своей краткосрочной памяти, оцениваемое в пределах 5-9 (число Миллера). Второе ограничение связано с непроизвольными переключениями внимания, которые наступают каждые 30-90 секунд. За это время волевое ментальное усилие, удерживающее концентрацию внимания, потребляет такую колоссальную энергию, что организм начинает требовать переключения внимания. Для этого он выделяет дофамин (гормон удовольствия) поощряя ментальное расслабление. Так у человека развивается условный рефлекс блуждающего внимания. У детей, не обладающих сильной волей, он часто приводит к синдрому дефицита внимания, заметному при обучении[3].

Последующие за распознаванием образов категоризация фрагментов, их синтез и рационализация целостной картины восприятия в бόльшей степени индивидуальны. Они зависят от этнической и культурной принадлежности субъекта, а также от его уникального субъективного жизненного опыта. Таким образом внешний энергоинформационный фильтр возможностей человеческого внимания (ограниченный фокус внимания) дополняется последующими культурно и индивидуально обусловленными информационными фильтрами новизны, однозначности, чувственно-смыслового значения (типом мышления). Культурно и этнически зависимые типы мышления обсуждаются в разделе «Фактор культуры» статьи «Возвращение к целостности». В контексте рассмотрения фильтрующего эффекта категоризаци и рационализации восприятия отметим несколько его аспектов.

Новизна воспринимаемого обычно притягивает внимание. Но если она шокирует, то несущий её объект может быть полностью проигнорирован. Так, например коренной житель Андаманских островов или бушмен не увидит летящий в небе самолёт потому, что в его реальности ничего подобного не может существовать. Российским нейрофизиологом Натальей Бехтеревой был даже выделен в мозге соответствующий механизм — детектор ошибок, который стоит на страже следованию ментальным шаблонам, и не допускает столкновений психики с новизной.

Каждая культура обладает своей этно-культурной доминантой восприятия и системой ценностей и смыслов. Выражается это в том, что массовое сознание фокусируется на определенных ценностно-смысловых установках в ущерб другим. Поэтому приоритеты при категоризации и рационализации восприятия, расставляются по разному, представителями разных культур. Человек выросший в современной западной культуре мыслит аналитически и рационально, поэтому при встрече с незнакомцем он будет обращать внимание на детали его имиджа. Напротив, человек воспитанный в традициях востока мыслит холистически, отдавая предпочтение иррациональным (эмоционально — чувственным) впечатлениям и целостному восприятию в ущерб фрагментам. Поэтому при встрече с незнакомцем он будет обращать внимание на энергетику и эмоциональную окраску своего впечатления от нового человека. В результате мы можем услышать два диаметрально противоположных отзыва о первом впечатлении от встречи с одним и тем же человеком.

Возрастная разница в осознанном восприятии бывает еще более контрастной, чем выше описанная разница в этно-культурных доминантах. Не секрет, что один и тот же человек воспринимает одно и тоже событие совершенно по-разному в юности, зрелости и старости. Для человека, остановившегося в своём духовном развитии, характерным будет шаблонность мышления и автоматизм поведения, которые сужают окно его осознанности до пределов привычной зоны психологического комфорта, неуклонно превращающейся в нору. Такой человек боится всего нового, выходящего за пределы привычного восприятия, его внимание привлекает лишь то, что непосредственно влияет на его текущие дефицитарные потребности. Год за годом он все более сужает рамки своей осознанности, неуклонно превращая себя в эгоцентричного биоробота, перешедшего на восприятие в режиме предсказуемо рефлектирующего автопилота. Для человека же, находящегося на пути к духовному побуждению, ситуация будет прямо противоположной. Приоритеты психологической значимости для него совершенно отличны от предустановленных от рождения (на первый план выходят метапотребности). К тому же он максимально использует пластичность своего мозга для расширения порогов перцепции, горизонтов познания и направлений творчества. При этом широта взглядов и глубина постижения смыслов кратно возрастает по сравнению с тем. чем он обладал в юности. Что касается его мировосприятия, то оно неизбежно будет трансформироваться от эгоцентричного в сторону мироцентричного (подробнее об этом в статье «Возвращение к целостности».).

Эмоционально-чувственный фон восприятия оказывает мгновенное влияние на спектр осознания, играя роль своеобразного светофильтра. В субъективном мире меланхолика и пессимиста, всегда плохая погода. Этот мир сер, скучен и безрадостен. Все наоборот в случае с оптимистом и неутомимым романтиком. Особняком обстоит дело с больным человеком или человеком, находящемся в состоянии психологической регрессии (стресса). Сознание такого человека естественно сужено болью и страхом до уровня животного, при котором критическое мышление практически уступает место эмоциям. Неслучайно манипулирование сознанием происходит тем успешнее, чем глубже человек погружен в психологическую регрессию. Субъективная реальность такого человека напоминает искусственно насаждённую ментальную матрицу, управлением которой он лишен.

Резюмируя отмеченные выше уровни восприятия, на каждом из которых происходит фильтрация глобального энергоинформационного обмена, подчеркнём, что человеческое восприятие отличается сложной динамикой на протяжении онтогенеза. Это связано прежде всего с тем, что человек, в отличие от любого животного, обладает потенциалом к развитию своей осознанности, который в течение его жизни может быть реализован в полной мере, а может и не реализоваться (что чаще всего и происходит). Попадание в ловушку двойственности и формирование эгоцентричной проекции мировосприятия для любого человека неизбежно в силу того, что он, как любое живое существо, должен в первую очередь выжить. А вот выход из этой ловушки — вопрос не столько времени, сколько пробуждения его высших потребностей и реализации соответствующих программ духовного роста. Последние предполагают активнейшее участие человека, осознающего свои эволюционные метацели.

Если человек духовно пробуждается и активно подключается к процессу, то горизонты его восприятия расширяются колоссально. В восточной традиции подобная внутренняя трансформация связана с понятием «просветление», в Нагуализме — со сдвигом точки сборки и доступом к высшим уровням внимания (подробнее об этих традициях и этих состояниях — в статьях «Возвращение к целостности» и «Древнее учение Толтеков»). В квантовой психологии это состояние ассоциировано с активацией третьей сигнальной системы организма человека. Над-личностному фокусу внимания становятся доступны нелокальные состояния сознания на уровне тонких тел, для которых в современной культуре нет ни общепринятых объяснений, ни языковых соответствий. Впрочем, нелокальные состояния свойственны и животным и человеческим младенцам. Это часто приводит к путанице, которую американский философ и духовный гуру Кен Уилбер обозначил как «До/Над заблуждение». Разница между целостным восприятием животного или человеческого младенца и познанием целостности просветлённого человека измеряется двумя сигнальными системами. В первом случае состояние целостности обусловлено отсутствием инструментов абстрактного мышления и, как следствие, — субъектности организма (признаков самосознания). Во втором случае состояние целостности есть результат выхода психики человека из ловушки двойственного мировосприятия. Над-личностный уровень восприятия, как любой метасистемный уровень, включает в себя и преодолевает все низшие уровни.

На другом полюсе человеческого восприятия находится субъективная реальность человека, остановившегося в своём личностном развитии на уровне инфанта. Для такого человека, все, рассмотренные выше информационные фильтры, которые обеспечивают его психосоматическую безопасность, отрабатывают в максимально жестком режиме редукции. Остающиеся на выходе рамки восприятия на столько сужены и ригидны, что говорить об осознанности такого человека становится трудно. Его субъективный мир это набор ментальных шаблонов, сформированный и навязанный ему реальными хозяевами его жизни. Что касается поведения, то оно вполне предсказуемо и управляемо извне. В этом смысле оно мало чем отличается от системы условных рефлексов животного, объединённых в динамический стереотип его популяции. Шаблонность поведения мы обсудим ниже в контексте способности человеческой психики к созданию и пребыванию в иллюзиях.

Иллюзии: спасительный самообман и барьер на пути духовного пробуждения

Здесь, как и прежде, мы начнём обсуждение с классических определений, которые при пересмотре их в масштабе системно-эволюционного подхода, начнут, как минимум, терять общность, а как максимум — адекватность.

Слово «иллюзия» образовано от латинского слова «illudere» — заблуждение, ошибка. В большом психологическом словаре под ред. Б.Г. Мещерякова и В.П. Зинченко иллюзии определяются как искаженное восприятие реальных предметов. С точки зрения «здравого смысла» все — коротко и ясно. Но, ведь и сам «здравый смысл» это часть восприятия, к тому же рационального, т.е. пошедшего череду информационных фильтров. Это определение неявно опирается на реактивную парадигму поведения, согласно которой восприятие — суть процесс отражения стимулов, т.е. объектов внешней среды (всё тех же «реальных предметов») воздействующих на сенсоры организма. Такое разделение наблюдаемого и наблюдателя в акте восприятия согласно теории функциональных систем П.К. Анохина искусственно и неадекватно хотя бы потому, что несовместимо с определением жизни, как устойчивой открытой системы развивающейся в направлении повышения сложности структурирования материи (см. выше). Выходит, что классическое определение иллюзии, как искажения реальности, само является искажением хотя бы потому, что ссылается на некую реальность вне наблюдателя, как на «объективную действительность».

Задайте себе банальный вопрос: «какого цвета трава в реальности?». Подумав хорошенько, вы ощутите холод неизвестности под ложечкой. В самом деле, цвет травы зависит от того, кто на неё смотрит (у человека она зелёная, у собаки — скорее синяя) и еще от того чем она освещена (ночная трава для человека скорее серебристая, а для кошки — жёлтая). И вообще является ли цвет свойством травы? Скорее это свойство восприятия травы. О какой же «реальности» тогда может идти речь? Голова идет кругом!

Как утверждает гносеология, если какой-то феномен непонятен, нужно начинать с причин его возникновения. Самыми очевидными и распространёнными в человеческом восприятии являются зрительные иллюзии. Попробуем разобраться в причинах, их вызывающих.

Зрительные иллюзии могут проявляться, как результат ошибочной интерпретации феноменального поля (Helmholtz, 1962) или как результат необычных условий наблюдения, в том числе биологических (болезнь, усталость и т.п.) или психических (предустановка восприятию, стресс и т.п.) воздействий на наблюдателя (Reynolds, 1988). Типичным примером зрительных иллюзий первого рода является интерпретация плоских изображений в качестве трёхмерных (комната Эймса). Примером иллюзорного восприятия под воздействием навязанных предубеждений является придание нейтральному лицу эмоциональной окраски. (Убедиться в силе предустановки восприятия легко самостоятельно, пройдя тест «Два женских лица в одном»).

В соответствии с теорией функциональных систем восприятие не отделимо от целенаправленного поведения организма в процессе его жизни, т.е. его соотношения со средой обитания. Именно поэтому перцептивный цикл Найссера, как мы убедились выше, «заточен» не на отражение некого «объективного стимула», а на минимизацию рассогласование ожидаемого и воспринимаемого. Очевидно, что такая минимизация может достигаться движением в обе стороны. Т.е. можно корректировать ожидания, и тем самым приспосабливаться к внешней ситуации, считая её первичной (т.е. объективизировать восприятие). Это путь познания мира. Но можно и подгонять восприятие под ожидания. Это путь бегства от мира. Вопрос не в том, что считать более достоверным, но в том, что больше соответствует текущей эволюционной цели. Великий обманщик — мозг, на совершенствование которого тратится б’ольшая часть генетического ресурса человека, создавался эволюцией не столько для «объективного» отражения «внешней реальности», сколько для обеспечения максимальной безопасности и психологического комфорта его обладателя. Именно поэтому, если вы ночью идете через лес, то мозг будет «распознавать» в неясных тенях потенциальные опасности. Ключевую роль в таком сдвиге к алармизму будет играть ваша фантазия (опережение реальности), которая доработает текущую карту реальности до нужного градуса обеспокоенности. Все это будет сделано, чтобы не снижать уровень адреналина в крови, т.е. чтобы организм на всякий случай не расслаблялся, ибо ночь в дикой природе — время охоты хищников.

Это достаточно экзотический пример, взятый для иллюстрации эволюционной целесообразности искажения «реальности». В повседневной жизни восприятие будет подчинено требованиям обыденного сознания. Восприятие не будет осознано до тех пор, пока карта реальности, постоянно формируемая в перцептивном цикле, не получит внутренне завершенный и целостный вид (гештальт). Как справедливо отмечал великий философ М.К. Мамардашвили: «восприятие может и не случиться» («Картезианские размышления», 10) . Добиться устойчивого нулевого рассогласования ожидаемого и воспринимаемого практически никогда не получится (это бы остановило поведенческую активность, т.е. жизнь). Вместе с тем эти рассогласования не должны доходить до критических уровней, т.е. карта реальности не должна содержать внутренних противоречий, несовместимых с представлениями об «объективной реальности» выработанными в процессе становления рационального восприятия. В противном случае психика сталкивается с когнитивным диссонансом и легко выпадает из зоны комфорта, вызывая в подсознании нежелательные напряжения и генерируя тревожность на гормональном уровне. Негативные последствия постоянного рассогласования карты реальности с данными актуального пецептивного поля для психики могут быть столь велики, что это может вызвать психическое расстройство. Чтобы избежать этого, человеческий мозг предпочтёт принять ожидаемое (если угодно — желаемое) за действительное. Так в рамках психологического выживания, появляются и утверждаются в сознании человека иллюзии. Целое направление в психологии — Гештальт терапия — успешно борется с психическими вывихами, возникающими в том случае, когда в силу тех или иных патологий, нарушается целостность восприятия. В случае успешности лечения, человек возвращается в привычную колыбель иллюзий.

Что это за представления об «объективной реальности» и как они возникают?

Как было показано выше, в предыдущем разделе, рационализация восприятия становится доступной человеком, с овладением языка и базовой системы образов. В возрасте повышенной восприимчивости к суггестии (возраст импринтной уязвимости), доверчивость ребёнка настолько велика, что в его сознании любой феномен внешней ситуации (см. рис.1) будет идентифицирован с тем, как его называют и объясняют взрослые. Так, постепенно, в голове ребенка складывается модель внешнего, независимого от него мира, которая с психологической точки зрения представляет собой не более чем культурно обусловленный консенсус мнений (консенсусную реальность). Она-то как раз и представляет из себя источник убеждений и представлений, на основе которого формируется весь последующий жизненный опыт познания. Так с развитием языка и мышления происходит всё большая онтологизация восприятия, которая постепенно превращается в его ментальный шаблон.

Итак, иллюзии восприятия (в том числе и оптические самообманы, с которых мы начали рассмотрение) являются результатом подгонки карты реальности под опережающий прогноз (т.е. сокращение рассогласования воспринимаемого с ожидаемым). Эта подгонка выполняется на бессознательном уровне и, как любое поведение, она преследует эволюционно оправданные цели: от поддержания организма в готовности к худшим сценариям развития внешней ситуации, до избегания стрессов и удержания психики в зоне психологического комфорта. Мозг, подобно заботливой сестре милосердия, прикрывает потенциальные болевые точки психики прокладками «спасительных обманов». Можно утверждать, что толщина этой слоёной подушки безопасности тем выше, чем потенциально болезненнее для психики человека будет утеря иллюзии, которую они предохраняют.

Не трудно догадаться, что самой стойкой и многослойной иллюзией человека является его собственное представление о себе. Строго говоря, представления о себе не могут считаться ни истинными ни иллюзорными поскольку в данном случае речь идет о восприятии не внешней ситуации, но самого наблюдателя (субъекта восприятия). Тем не менее о любом человеке, живущем в социуме, как правило складывается некоторое представление, которое можно толковать как консенсусную реальность. Пример с самоотождествлением хорош тем, что демонстрирует выбор человека в сторону самообмана, даже в том случае, когда им это осознаётся. В данном случае принятие желаемого за действительное происходит явно и без колебаний. У каждого взрослого человека наготове всегда имеется несколько масок (личин), за которыми он скрывает свои теневые стороны. Социальные маски изображают того, кем человек хочет казаться окружающим; персональные — того, кем он хочет казаться самому себе (см. подробнее эссе «Что скрывают наши маски»). Этот самообман достигает экзистенциальной глубины, погружаясь в которую человек потенциально способен переосмыслить весь свой жизненный опыт и вернуться к изначально целостному восприятию мира, но уже не со стороны до-личностного мировосприятия (Мир — это Я), а с противоположной, прошедшей эгоцентризм, позиции над-личностного мировосприятия (Я — это Мир). Впрочем эта тема отдельной дискуссии, далеко выходящей за рамки нашей (см. например «Нужно ли избавляться от иллюзий?» и/или «Сумерки божественного в человеческом»)

Шаблоны восприятия и их ригидность

Обсуждая выше природу иллюзий мы отмечали, что они возникают из-за ошибочной интерпретации феноменального поля или под влиянием предубеждений, при этом всегда являясь эволюционно целесообразными. Иллюзорность присуща человеческому восприятию, поскольку оно, в соответствии с системным подходом, несёт не отражательную, а приспособительную функцию. Карты местности, как известно, несут искажения. Если исходить из существования непознаваемой до конца внешней реальности ( Кантовской «вещи в себе»), то наивно было бы считать, что карты реальности, которые постоянно строит наш перцептивный цикл, свободны от искажений. Смутно догадываясь о том, что наше восприятие во многом иллюзорно, мы тем не менее, определяем в качестве «иллюзий восприятия» лишь такие случаи, когда самообман, становится явным. В этом смысле рационализация восприятия, определяющая содержание индивидуального сознания, представляет из себя гигантскую ширму, за которой скрывается самый масштабный и повседневный самообман — шаблонное восприятие внешней ситуации и самого субъекта восприятия (себя любимого). Универсальность и маскировка этого обмана столь велики, что не позволяют рассматривать шаблонное восприятие, как иллюзию (в противном случае невозможным бы стал сам процесс познания мира, как последовательного пересмотра и уточнения консенсуса по поводу реальности). Скорее это неотъемлемое свойство человеческого восприятия. Расплата за его двойственность и рациональность.

В учебниках по психологии мы не найдем ничего, кроме рекурсивных определений («шаблонное восприятия это…. восприятие по шаблону») и довольно банальных выводов о том, что если шаблоны не подходят под ситуацию, то не нужно ими пользоваться. Если продолжать рассматривать шаблонное восприятие в русле системного подхода, т.е. как результат эволюционно целесообразного системогенеза, то отмахнуться от него в пользу критического мышления или спонтанности будет непросто. Как и в случае с иллюзиями, для лучшего понимания этого психического феномена зайдём с самого начала — от того, почему появляется шаблон восприятия и в чём его эволюционная целесообразность.

Опережающее отражение внешней ситуации, которое у человека по мере его взросления и всё большей осознанности становится всё более информационно ёмким и эмоционально окрашенным, позволяет ему предвосхищать события всё точнее и всё дальше в будущем. Это позволяет ему выстраивать не просто очередной поведенческий шаг на основе восприятия, но целую линию поведения. Это в силу неминуемой задержки в осознании а также ускорения темпа жизни с годами, может оказаться жизненно важным. Восприятие, как было отмечено, рационализируется (т.е. попадает на уровень осознанности) лишь тогда, когда полученная целостная картина обретает смысл. Человек, как показывает логотерапия, не в силах долго выдерживать когнитивный диссонанс. К тому же только в случае осмысления (рационализации) ситуации возможен её успешный прогноз и выработка очередного поведенческого шага. Придание смысла, в общем случае, означает возможность такой интерпретации феноменального поля, при которой карта реальности не будет содержать внутренних противоречий, несовместимых с консенсусной реальностью. То, что мы описали, как придание смысла, есть ничто иное, как распознание ранее познанного, либо познание нового, но чаще всего комбинация одного с другим. На нейронном уровне речь идёт об активации специализированных на данную ситуацию нейронов, либо селекции новых, из числа молчащих, и их специализации относительно нового поведенческого акта. Вторая альтернатива — научение, или приобретение нового опыта — включает экспрессию ранних а затем поздних генов, и в целом занимает достаточно большое время (у взрослого человека — от сорока минут до двух часов). Понятно, что с эволюционной точки зрения, намного выгоднее пользоваться уже имеющимся опытом распознавания ранее познанного смысла, чем всякий раз проходить всю цепочку усвоения нового. Человек консервативен именно поэтому. К моменту достижения уровня рационального восприятия (в возрасте 5-6 лет), в толщах накопленного к этому сроку индивидуального опыта нейронных специализаций, содержится уже достаточно распознанных на разные случаи жизни смыслов. Именно поэтому к 5-6 годам количество задействованных в научении синапсов начинает уменьшаться. Природа не терпит избыточности. То, что не используется – атрофируется. Подробнее об этом см. Масару Ибука «После трёх уже поздно. По той же причине, «придавая смысл» текущей ситуации, взрослый человек, предпочитает выбрать уже готовый из своей «библиотеки смыслов». Если сразу не получается, мы спрашиваем: «В смысле?», именно в силу этой привычки.

Разум, как отмечал Иммануил Кант в своей Критике чистого разума видит лишь то, что сам создает по собственному плану. Человек не просто слышит звуки голоса, но сразу пытается распознать в них речь потому, что его слуховые нейроны уже обучены этому. Тоже самое и с восприятием текста, в котором человек может увидеть смысл, и совершенно не заметить наслоение грамматических ошибок и даже полную абракадабру. (Вы легко сможете убедиться в этом, пройдя тест на предрасположенность к болезни Альцгеймера). Тоже самое с распознаванием образов и категоризацией сцен. Входя в незнакомое помещение, наполненное людьми, либо высаживаясь на перроне (на пристани, на диком берегу и т.п.), человек способен за секунды (а в стрессе — за доли секунды) оценить обстановку, предвосхитить свои действия и быть готовым их совершать. Причина — в сочетании богатого накопленного опыта (т.е. разнообразия наличествующих нейронных специализаций) с высокой натренированностью мозга к опережающему отражению в форме целостных карт реальности. Повторяемость подобных внешних ситуаций в сочетании с опытом реагирования и прогнозирования развития этих ситуаций позволяет всё чаще пользоваться шаблонами восприятия-поведения без существенного ущерба в адаптации к изменениям обстановки. Так рождается и укрепляется в подсознании шаблонное восприятие и, следующее в его фарватере, шаблонное поведение. Так рутина становится предпочтительнее новизны.

Шаблонное восприятие проявляет себя через динамические стереотипы поведения. Это становятся заметным, когда мы неожиданно для самих себя вдруг возвращаемся из своих ментальных блужданий между прошлым и будущим в настоящий момент и осознаём, что «выпали» из настоящего, хотя и продолжали в нём как-то действовать. Но, пожалуй, самым ярким и универсальным индикатором погружения человеческого восприятия в ментальные шаблоны, а поведения — динамические стереотипы является ускорение в субъективном восприятии времени. Психолог Стив Тейлор в своей работе «Покорение времени» отмечает, что в детстве субъективное время постоянно отстаёт от объективного, но с годами начинает опережать и к старости просто летит. Причиной этого по его мнению является разная информационная насыщенность восприятия в детстве и во взрослом возрасте. Отталкиваясь от сроков окончательного формирования рационального двойственного восприятия у человека вырастающего в современном социуме (5-6 лет), можно даже точно отметить, когда начинается режим ускоренного субъективного времени. Впрочем, важнее даже обозначить причину этого общего явления, которая кроется во всё возрастающей шаблонности восприятия. В самом деле, в детстве, человек, воспринимая познаёт мир: рассматривает, пробует на вкус, удивляется всё новым своим открытиям. В этот период времени складывается базовые структуры его индивидуального опыта (специализируются нейронные сети, формирующие его долгосрочную память), на которых всю последующую жизнь будут наслаиваться новые структуры, детализирующие базовые представления. Однако, по приросту новой информации, первые пять-шесть лет жизни являются рекордными. Если толковать «информационную насыщенность», как меру новизны, то субъективное время в детстве потому и течет так медленно. что переполнено новизной. С годами и с накоплением все новых шаблонов восприятия, новизна теряется, субъективному времени на за что зацепиться, и оно летит всё скорее. Воплощением этого является консервативность мышления и невосприимчивость к новизне, нарастающая с годами. В детстве, восприятие нового не требует придания ему глубокого смысла, и долгих согласований с консенсусной реальностью взрослого мира. Ребёнок, не нарастивший ещё для себя социальных масок, не боится выглядеть наивным и смешным. Его мир полон чудес. В его не вполне ещё двойственном восприятии мира, волшебные палочки совершенно спокойно уживаются с обычными. Взрослый же человек не может позволить себе такой роскоши, без риска оказаться заподозренным в психическом нездоровье. Если он сталкивается с чем-то совершенно новым и необычным, что не может быть идентифицированно им в социально принятых рамках «здравого смысла», то шаблонным в таком случае становится игнорирование восприятия, как такового. Взрослый человек предпочтёт не увидеть «странность» попыткам придать ей смысл. Если же «странность» повторяется снова и снова, то взрослый человек современного западного общества может замкнуться, пытаясь скрывать свои парапсихологические восприятия от окружающих. Между тем, «странность» — не более чем шаблон восприятия. Как отмечал Арнольд Минделл, в консенсусной реальности австралийских аборигенов нет самолётов и вертолётов, поэтому они их просто не видят, зато им доступны сновидения в бодрствующем состоянии, что для западного человека покажется очень странным (А.Минделл, «Сновидения в бодрствовании»). Согласно социальным опросам, проводимым Национальным центром изучения общественного мнения под руководством социолога Эндрю Грили, более 35 процентов всех опрошенных респондентов этого социального слоя признали, что хотя бы раз в жизни имели опыт трасперсональных переживаний. При этом 18 процентов испытали одно-два таких переживания, 12 отметили их «несколько», а 5 процентов сообщили, что переживают подобное «часто».

Шаблоны рационального восприятия, как любая привычка, уходящая с годами в глубины подсознания, становятся частью нашего характера, приобретает ригидность (лат. rigidus — жесткий, твердый). Так на уровне поведения проявляется психофизика восприятия — необратимость нейронной специализации. Это свойство мозга, столь удобное для приспособления человека к быстро меняющемуся внешнему окружению, оказывается трудно преодолимым барьером на пути к познанию нового, в том числе и к самопознанию. Как отмечал У. Найссер « …это тот случай, когда законы семантики оказываются сильнее законов саморазвития».

Подменяя шаблонами живое восприятие, человек медленно и неуклонно выстраивает контуры индивидуальной зоны психологического комфорта. Ее можно уподобить кроличьей норе, в которой зверек чувствует себя в безопасности. Впрочем, конфигурация психологической норки человеческого восприятия богаче и изощреннее, поскольку речь идет не о трех координатах подземного пространства, а о множестве направлений, по которым человек (его «я») соотносится с внешним миром. Роль маркшейдера, расставляющего флажки, за которыми психологический комфорт личности заканчивается, выполняют базовые страхи (в том числе и страх выглядеть смешным или ненормальным). В крайних проявлениях ригидность восприятия и поведения может вести к психопатии и развитию параноидных синдромов. В большинстве же случаев она просто останавливает эволюцию психики человека (если угодно — его осознанность) на дальних подступах к духовному пробуждению (подробнее об этом «Стадии духовного роста личности в контексте возрастных кризисов»).

Заключение

С точки зрения системного подхода восприятие живой системой среды своего обитания носит не пассивный (стимул-реакция), но активный (опережающий) характер. Восприятие, понимаемое, как активное соотношение организма со средой позволяет ему непрерывно развиваться и реализовывать свои эволюционные цели. Динамику этого процесса на системном уровне моделирует перцептивный цикл У. Найссера. Согласно этой модели восприятие направляется предвосхищением очередного поведенческого шага. Будучи генетически специфичным («заточенным» под конкретную эволюционную цель организма) и интегральным (использующим все имеющиеся в распоряжении организма сенсоры) восприятие порождает «реальность внешнего мира», сугубо специфичную для каждого существа.

Эволюционное предназначение человека не ограничивается его биологическим выживанием. Оно как минимум предполагает достижения им осознанного уровня, на котором ему открывается доступ к глобальному информационному полю, о чём свидетельствуют генетические программы развития речи и мышления у человека с его раннего детства. В результате уже к возрасту 5-6 лет, человеческий ребёнок уже обладает рациональным уровнем восприятия, на котором ему открываются возможности предвидения, планирования линии поведения, сомоидентификации и самопознания. Платой за этот колоссальный потенциал актуализации самости является иллюзорность двойственного восприятия, которая с годами усугубляется ригидностью его шаблонов.

Иллюзии с неизбежностью возникают на этапе формирования рационального восприятия. Являясь следствием эволюционно оправданного поведения, они необходимы поскольку способствуют выживанию человека как на биологическом, так и на психическом уровнях жизни. На экзистенциальном уровне они необходимы на протяжении той части жизни, пока формируется и рождается личность. Здесь иллюзии смягчают жесткие этапы социализации при становлении эгоцентричного мировосприятия. Эволюционная психология даже детерминирует эго («внутреннее я»), как агента человеческой личности по его связям с общественностью, который в каждой конкретной социальной ситуации выбирает ту личину, которая минимизирует рассогласования актуального поведения с социально ожидаемым. Что касается той части жизни, которая может случиться при условии успешного прохождения экзистенциального кризиса середины жизни, то здесь перед пробуждённым духовно человеком может открыться следующая за выживанием и обретением сознания эволюционная цель — расширение сознания до уровня целостного восприятия. На этом рубеже эгоцентричное восприятие мира в себя и себя в мире осознаётся уже как иллюзорное (подробнее об этом см. «Возвращение к целостности»), требующее преодоления для дальнейшего развития.

Главным барьером на пути человека к духовному пробуждению — преодолению своего эго (двойственного восприятия) и расширению спектра сознания является его всё более глубокое погружение в ментальные шаблоны восприятия и динамические стереотипы поведения. Эти «удобства» взрослой жизни с годами делают людей всё менее восприимчивыми к новизне, всё менее любопытными, всё более склонными к рутине и автоматизмам. Русский философ Г.И. Гурджиев сравнивал людей, живущих на сплошном автопилоте с биологическими машинами, лишёнными смысла жизни (Гурджиев, «Всё и вся»). Впрочем, он был далеко не первым, кто увидел в шаблонности двойственного восприятия остановку саморазвития (отказ от выполнения высших эволюционных целей в своем соотношении с миром). Согласно буддизму повседневный уровень привычного двойственного восприятия реальности (майя) останавливает человека в познании единой, лежащей за видимой, реальности Брахмана. Еще определённее по поводу ригидности шаблонного человеческого восприятия высказывается Нагуализм (учение древних Толтеков), дошедшее до нас в виде крупиц магического знания. Здесь человеческое восприятие трактуется, как процесс сборки разнородной информации из окружающего непознаваемого мира (Нагуаля), который с годами формирует всё более ригидное его описание (Тональ). Обуженный естественно биологическими ограничениями органов восприятия, и дополнительно лишённый непрерывности и яркости чувственной своей компоненты за счет шаблонов рационализации, человеческий тональ выступает в Нагуализме полным аналогом «Тоннельного восприятия» на уровне повседневного сознания. Это подчёркивает даже созвучие терминов тональ и тоннель.

Однако победа законов семантики над законами саморазвития, о которой предупреждал У.Найссер, не должна рассматриваться, как неизбежность. С позиций современного системно-эволюционного взгляда на восприятие, как на активное соотношение со средой обитания, человек должен быть активной стороной, реализующей свои эволюционные задачи во всем их диапазоне: от биологического выживания до духовного пробуждения . На уровне задач биологической эволюции человек активизируется дефицитарными потребностями. С момента осознания своих более высоких (трансцендентных) эволюционных задач, который часто совпадает с прохождением экзистенциального кризиса либо его аналогов, вызванных пиковыми переживаниями, человек мотивируется метапотребностями в актуализации своего духовного потенциала. Всё большая осознанность позволяет человеку бороться с ригидностью восприятия выходить за пределы зоны психологического комфорта (возвращает подвижность точки сборки). Подробнее об этом см. эссе «Древнее учение Толтеков как предтеча современных трансперсональных направлений в психологии », «Духовный рост или деградация? На что и как мы можем влиять в своем личностном росте».

Литература

[0] Личинке лягушки (головастику) был надрезан край глаза так, чтобы не повредить зрительный нерв, а затем глаз был развёрнут на 180. По завершении личиночного этапа развития и превращения во взрослую лягушку с неё был проведен следующий тест. Вначале развёрнутый глаз был закрыт, а нормальному был показан червь. Последовал точный «выстрел» языком, и лягушка проглотила червя. Затем эксперимент был повторен, но уже для развёрнутого глаза при закрытом нормальном. На этот раз лягушка регулярно «выстрелила» языком с отклонением от нужного направления ровно на 180. Т. е. если жертва находится ниже лягушки прямо перед ней, то лягушка «выстреливает» языком вверх и назад.

[1] Во всех случаях, когда «в результате многолетних тренировок» обостряется то или иное чувствование (зрение, слух, обоняние, вкус и т.д.), речь идёт не о самом сенсоре, а о тренированности соответствующей сенсорной коры мозга, которая, как и весь мозг, обладает пластичностью, т.е. потенциалом развития.

[2] Например, экспериментально установлено, что две последовательные вспышки красного и зеленого цвета, длительностью по 20 мс каждая, воспринимаются субъектом как единственная вспышка желтого цвета, что соответствует смеси красного и зеленого . Увеличение их длительности до 60 — 70 мс приводит к последовательному восприятию красной и зеленой вспышек

[3] У взрослых людей он также присутствует, но не столь заметен, поскольку они по возрасту уже не вовлечены в обучение.

Аркадий 28.08.2019 No Comments Categories: Системно-эволюционный масштаб

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Июл
				1	2	3
4	5	6	7	8	9	10
11	12	13	14	15	16	17
18	19	20	21	22	23	24
25	26	27	28	29	30