Эго — благо или иго?

«Чем больше в тебе «я», тем меньше Бога »

Святая Тереза

В наш век тотального соревнования каждого с каждым за теплое местечко на одноразовом празднике жизни сильное эго и мускулистый эгоизм, не отягощенный нравственными веригами, рассматривается скорее как благо и только приветствуется. В медийном пространстве нас постоянно призывают отстаивать свои права и не забывать о своих интересах. Доверчивость и бескорыстие воспринимаются, чаще как проявление глупости, чем человечности. А между тем в обществе, наполненном крепкими эгоистами напряжение только возрастает.

Не забывая о своих интересах, мы, похоже, напрочь забыли о своих предназначениях. Вечная философия учит, что мы происходим из общего божественного корня, но погруженностью в свое эго мы все более отчуждаемся от него, и не осознаем ни своего происхождения, ни назначения; что мы можем вернуться к своей духовной основе, не изучая чего-то нового, но лишь вспомнив нашу истинную природу. Единственной, но неизменно трудно преодолимой преградой к этому возвращению, является наше собственное эго, выращенное и взлелеянное на беззаветной любви к себе единственным и уникальным.

Увы, приходит время, когда оковы эго начинают душить так сильно, что наступают чёрные дни. Обычно это связано с психологическими кризисами взрослости, когда человека вместо вопроса «Как?», на который он привычно отвечает действиями, вдруг начинает мучить вопрос «Зачем?». Подобные экзистенциальные кризисы, как ни странно отнюдь не свидетельствуют о патологии. Скорее наоборот, — они наш шанс пробудится от омрачённости сознания и вспомнить, наконец, откуда мы и куда идем? И вот тогда, придавленные годами и обстоятельствами, загнанные в кроличьи норы собственного эгоцентризма, мы начинаем освобождаться от ига своего эго. Увы, как правило, это происходит слишком поздно…

Так что же такое крепкое эго? Спасательный круг в бушующем море бесчеловечных в своей основе рыночных отношений или камень на шее в это же самом море? Иго оно или благо? А может быть и то и другое, но в разные периоды жизни разное — вначале благо, потом иго? Обо всем этом речь идет ниже.

Эго-иллюзия с позиций вечной философии и психоанализа

Многократно используя в повседневной жизни личные местоимения первого лица («Я», «Мне», «Мое») мы неосознанно соглашаемся с тем, что являемся носителями некого фокуса своей личности, к которому приковано наше внимание, вокруг которого вытраиваются наши желания, мотивы поведения, опыт, воспоминания, характерные черты, словом, все то, что мы ассоциируем со своей неповторимой индивидуальностью. Это первое лицо, с которым ассоциируется наше «я» в обычном (неизмененном) состоянии сознания именуется Эго (от лат. ego и др.-греч. Εγώ — «я»).

Согласно философским воззрениям, Эго — порождение человеческого ума, которое придет ему субъектность. Иными словами, эго — тот условный центр сбора информации и ее синтеза в непротиворечивую картину, из которого каждый человек выстраивает свою специфическую (субъективную) картину мироздания. Сторонники субъективного идеализма склонны преувеличивать значимость человеческого эго в создаваемой им картине реальности. В своем крайнем проявлении (солипсизм), эго, как выразитель индивидуального человеческого мировосприятия (самости), принимается в качестве единственной и несомненной реальности, а объективная реальность окружающего мира отрицается, как эпифеномен работы мозга. Напротив, материалисты, принимают в качестве объективной реальности, лишь те феномены окружающего мира, которые доступны независимым и потому «объективным», инструментальным измерениям. Человеческое сознание в материалистической картине мира является эпифеноменом развитого мозга и потому, оно сугубо вторично и не может служить основанием для построения приемлемой картины мира. (Подробнее о разнице в подходах к пониманию Сознания см. эссе «Природа сознания или сознание природы?»).

Любопытно, что все из перечисленных подходов к пониманию эго корнями уходят в вечную философию, как квинтэссенцию философского и теософского основания древних религиозных учений. Рассмотрим вкратце трактовку человеческого эго различными религиями.

В христианстве эго – это носитель человеческой сущности на данном отрезке его жизни, отвечающий на вопрос «кто есть я?». Эго может представлять погрязшее в грехе разумное животное, живущее низменными страстями, либо, напротив, — святую душу, проходящую свой земной опыт. Оба начала — животное и духовное — потенциально присутствуют в человеке в виде тела и души. На каждом жизненном моменте выбор остаётся за самим человеком. При этом явный грех, вызванный животным началом, легче опознается и быстрее искупается покаянием. Неявный же грех, такой как, например, гордыня, препятствует развитию любви и труднее искореняется. Молитва и бескорыстная любовь к ближнему, согласно учению Христа, способствует очищению эго еще при жизни. Растворяясь в бескорыстной любви и молитве оно автоматически исчезает, сливаясь со своим Божественным началом.

В суфизме эго, или «нафс», — это движущая сила и воля человека, которая делает возможным противостояние необузданного животного начала и благого божественного начала. Если эго загрязнено, то человек идёт на поводу у своих желаний, но если оно очищено, то открывается дорога к Богу. Суфийская идеология призывает не искоренить эго, а взять его под контроль при помощи божественных наставлений.

В каббале эго и эгоизм рассматриваются данностями от рождения (понятие эгоизма и желания здесь идентичны). Они запирают все ощущения внутри тела. В результате вместо чувства божественного и вечного человек ощущает свои желания.. Чтобы побороть эго и снова стать единым с Творцом, люди должны совершить духовный рост, который продолжается не одну жизнь. Слой за слоем снимая с себя оковы эго и раскрывая способность к духовному чувствованию, человек приближается к своему естественному состоянию, в котором он был до того, как сошёл в греховный мир.

В индуизме, представленном философией Упанишад, которая дошла до нас в форме учения Шанкары, понятие эго представлено идеей врожденной страсти человека к личной обособленности. Страсть эта существует испокон веков, порождая иллюзорное представление: «Я — действующее лицо. Я — тот, кто мыслит и ощущает». Это заблуждение заставляет нас отождествлять себя с эго и его атрибутами: телом, чувствами, мыслями, памятью — с чем угодно, но только не с индивидуальным духом (Атманом), тем высшим знанием, которое скрывается в глубинах человеческого сознания, погребенное под эго-представлением. Освобождения нельзя добиться ни Йогой (физическими упражнениями), ни Санкхья (спекулятивной философией), ни религиозными церемониями, ни простой учебой. Но оно достижимо в результате последовательного разотождествления себя со всеми атрибутами эго. Результатом этого пути всегда является осознание сокровенной истины о тождестве индивидуального духа и всеобщего, вечного Сознания («Атман и есть Брахман», или «Ты есть То»).

В даосизме, так же, как и в Упанишадах и трактатах Шанкары, мысль об универсальной имманентности трансцендентальной духовной основы всего бытия является сквозным контрапунктом. В силу культурных особенностей древнего Китая, она выражена не столь явно, как в источниках индуизма. Ниже приводится фрагмент одного из величайших классических произведений даосской литературы — «Чжуан-цзы», большая часть которого была написана примерно на рубеже четвертого и третьего веков до нашей эры: « Не спрашивай, где находится Принцип Дао; он присутствует в тебе и во всех существах. Именно поэтому мы называем его высшим, всемирным, абсолютным… Он — создатель причины и следствия, но сам Он не является ни причиной, ни следствием. Он — создатель возникновения и распада (рождения и смерти, смены состояний), но сам Он не является ни возникновением, ни распадом. Все происходит из Него, и все находится под Его влиянием. Он един и беспределен ».

В буддизме идея иллюзорного эго и пути освобождения от него являются центральными пунктами учения. Человеческое эго – «ахамкара» – формирует иллюзорную картину окружающей реальности, включая все понятия, образы и оценки связанные с ней. Ахамкара формируется главным образом человеческим умом (манасом), а также чувствами (читтой). Ум синтезирует информацию поступающую в мозг от органов восприятия, анализирует её и делает вывод в форме образов и/или интеллектуальных оценок. Чувства вырабатывают эмоциональные оценки и вырабатывают приязнь или неприязнь, одобрение или порицание, пристрастие или отвращение. Эго включает эти суждения в свою сферу деятельности, делает их частью нашей жизни. Неведение о том, что окружающая нас реальность, включая и наше собственное «я», построена нашим умом — «авидья» — является главным препятствием на пути человека к целостности. Именно эго, погруженное в ловушку двойственности, порождает карму (причинно-следственную связь между событиями) и удерживает человеческое существо в цикле перерождений (Сансара). Таким образом, эго – источник страдания и отсутствия свободы.

Согласно учению Будды цель всякой человеческой жизни состоит в том, чтобы обрести утраченную целостность своего Божественного начала (Атман) с абсолютным принципом всего бытия вечным и неизменным Брахманом. В отличие от выше рассмотренных религий, Буддизм ставит целью не очищение или ослабление эго, но полное его искоренение посредствам медитации и остановки деятельности ума. Утративший эго искатель истины, достигает измененного состояния сознания (Нирваны или Сатори), в котором исчезает его иллюзорное эго, а вместе с ним и его личность. Растворяясь в вечном и незамутненном сознании, человек обретает утраченную целостность.

Общность различных по времени и месту возникновения религий в подходах к осмыслению вечной духовной основы человеческого «я» и путей к его достижению, лежащих через очищение-освобождение от иллюзорного представления о себе, как об изолированном от этой основы субъекте — эго, позволяет рассматривать их с единых позиций Монотеизма представленных, например, вечной философией.

Согласно Олдосу Хаксли примитивный вариант этих доктрин вечной философии можно обнаружить в системах мышления нецивилизованных и так называемых «примитивных» народов. Так люди племени Маори, считают, что каждое человеческое существо состоит из четырех элементов — божественного вечного принципа, который они называют «тойора»; эго, которое исчезает со смертью человека; тени-привидения или души, которая остается и после смерти; и, наконец, тела. У индейцев племени оглала вечный божественный элемент называется «сикан», и они считают его тождественным «тону» — божественной сути мира. Другими элементами «я» являются «наги» — живая душа и «нийя» — эго. После смерти существа «сикан» воссоединяется с божественной основой всех вещей, «наги» продолжает жить в потустороннем мире психических феноменов, а «нийя» растворяется.

Все это позволяет предположить, что некоторые, наиболее устойчиво повторяющиеся из культуры в культуру философские принципы, в том числе идея о дуальной (тленное эго и вечное «Я») материально-духовной природе человека, являются универсальным качеством онтологии его психики. Доктор Поль Роден в своей работе «Примитивный человек как философ» формулирует эту мысль так: «определенные идеи и концепции так же абсолютны для человека, как общественного существа, как специфические физиологические реакции абсолютны для него, как существа биологического».

Одной из таких вечных концепций, очевидно можно считать идею двойственной природы человеческого «я», в котором под громогласным, постоянно оттягивающим на себя внимание, но при этом иллюзорным и смертным человеческим эго скрывается его нетленное, трансцендентальное духовное начало (Атман, «Наблюдающее Я»). Осознание своего духовного начала трактуется разными религиями либо как спасение, либо как освобождение, либо как просветление. Но в независимости от религий и верований, путь к осознанию своей духовной (Божественной) основы считается конечным смыслом всей человеческой жизни.

Трудно было бы на протяжении тысячелетий находить все новые подтверждения этой вечной концепции, если бы дуальная природа человека не обнажалась бы с очевидностью в субъективных опытах многих адептов духа (великих посвященных), достигших заветной черты целостности и подтвердивших своей жизнью и судьбой его справедливость. Их переживания единения с вечным изначальным Духом (Божественным началом, Брахманом, Абсолютом) как раз и послужили источником этой вечной концепции. В качестве мистического ядра великих религиозных традиций оно выражено в каждой из религий по разному:

Он и он становятся единой сущностью — Абулафия, иудаизм;
В вас — Царствие Небесное — Христианство;
Смотрите внутрь, вы — есть Будда — Буддизм;
Атман (индивидуальное сознание) и Брахман (универсальное сознание) едины — Индуизм;
Через понятие «Я» познаваема вся эта вселенная — Упанишады;
Тот, кто знает себя, знает своего Бога — Ислам;
Небеса, земля и человек из одного тела — Даосизм.

Но, независимо от транскрипции, каждая их этих формул выражает все тот же универсальный принцип единой духовной природы человеческого и универсального Сознания, скрытый от осознания отождествленностью человека со своим эго.

Согласно классическому психоанализу Эго есть центральный элемент личности, который в обычном состоянии сознания отвечает за безопасное взаимодействие человека с внешним миром. Когда внешний мир это социум, то Эго играет роль PR-агента. Энтони Гринвальд в своей работе «Тоталитарное эго» вводит даже специальный термин «бенефектанс», для обозначения генетически определяемого свойства человеческой психики представлять себя в выгодном (benefit) свете. Согласно Фрейду, Эго развивается из подсознательного (животного) центра управления поведением (Ид) таким образом, чтобы импульсы Ид, могли находить выражение в социально приемлемой форме. В этом смысле эго — центр, мотивирующий поведение человека и одновременно микшер, ослабляющий напряжённость, созданную неудовлетворенными потребностями. Человек с сильным Эго по Фрейду способен эффективно справляться с постоянным и неизбежным стрессом, вызванным несовпадением желаемого с возможным. Хорошо развитое эго, в его конфликтной модели человеческой личности — залог нормального психического состояния. Те, же у кого Эго чересчур сильно или, наоборот, слабо, могут стать слишком неуступчивыми или слишком слабовольными, навлекая на себя выпадение из зоны психологического комфорта.

Не трудно заметить, что и вечная философия и классический психоанализ сходятся во мнении, что эго, определяющее целостность личностного восприятия и сквозное ощущение самости (бытие неизменным «собой» в течении жизни), не является врожденным свойством психики человека. а формируется в процессе ее развития. Эго и связанное с ним ощущение самости, собирается из фрагментов эмоционально-чувственного опыта и скрепляется в целостный образ цементом метальных представлений и убеждений. То, что мы считаем «себя» реально существующим субъектом восприятия и познания внешнего, отделенного от нас «объективного мира», в действительности есть лишь один из множества образов, которыми оперирует наш мозг. Возможно самый устойчивый и непоколебимый из всех, поскольку он складывается на протяжении всей нашей жизни на основании синтеза всех наших столкновений с «объективным миром», скрупулезно записанным на страницах нашей памяти. Фактически предполагается, что ощущение самости обновляется от момента к моменту. Пробуждаясь после глубокого сна, психика человека первым делом восстанавливает целостность именно этого образа, подтверждая неизменность своей «самости», подобно операционной системе компьютера, поочередно восстанавливающей все свои внутренние связи после перезагрузки. За исключением тяжелых мозговых травм с полным или частичным выпадением памяти, момент внутреннего опроса и самоидентификации (например после пробуждения ото сна) столь краток, что самость обычно не воспринимается дискретно обновляемой во времени. Поэтому иллюзия двойственного восприятия «я — не я» принимается устойчивой и непрерывной во время всей жизни как в классическом психоанализе, так и в вечной философии.

Другое дело динамика самоидентификации в течении жизни и оценка полезности устойчивого и сильного эго. Здесь подход к проблеме диаметрально противоположен. В рамках классического психоанализа, ослабленное эго (недостаток ощущения самости) рассматривается как серьезная психопатологическая проблема. Самые тяжелые клинические синдромы инфантильного аутизма, симбиотических и функциональных психозов, пограничных состояний заключают в себе расстройства, задержки или регрессии в установлении связанной интегрированной самости. Напротив, вечная философия, рассматривает сильное эго, несущее ощущение своей отделённости и обособленности от Творца, в качестве главной преграды духовного роста. «Когда ты лишишься себя самого и всего внешнего, тогда воистину ты найдешь в себе Бога» пишет Экхарт. Еще более лаконично и емко отражает эту мысль Святая Тереза: «Чем больше в тебе «я», тем меньше Бога ». С буддийской точки зрения глубочайшим источником страдания является попытка сохранить самость, попытка совершенно тщетная и приводящая самость к поражению.

Не случайно, что столь диаметральное различие трактовок ценности сильного эго порождает противоположность задач психоанализа и буддизма.

Как отмечает Джон Л. Энглер «задача психотерапии и психоанализа состоит в том, чтобы «вырастить заново» базисное ощущение самости или дифференцировать и интегрировать устойчивое, согласованное и прочное представление о себе. Проблема буддийской терапии — как «видеть сквозь» иллюзию или конструкцию самости. Исключают ли друг друга эти задачи, или более широкий взгляд позволяет их совместить? В самом деле, может быть, одно является предварительным условием другого? Я придерживаюсь последней точки зрения. Попросту говоря, прежде чем вы сможете стать никем, необходимо стать кем-то».

Абрахам Мэслоу, один из основателей гуманистической парадигмы в психологии, давшей начало трансперсональной психологии, нашел, что столь разная трактовка динамики самоидентификации никоим образом не отрицает принятые фрейдистские представления, а лишь расширяет и дополняет их. Он писал: «Несколько упрощая, можно сказать, что Фрейд представил нам патологическую часть психологии, и мы должны дополнить ее здоровой частью. Возможно, эта здоровая психология даст нам больше возможностей контролировать и совершенствовать себя и свою жизнь». Этот эволюционистский взгляд на развитие человеческой психики породил новые гуманитарные направления в психологии, которые позволили расширить зону психоанализа от явных паталогий психики до изучения и анализа динамики личностного роста и сознательной эволюции человеческой психики.

Динамика самоидентификации в рамках эволюционного подхода в психологии

Запуск механизмов человеческой психики, в том числе и механизма самоидентификации, порождающего ощущение эго, как обособленного от мира «я», долгое время связывался в психологии с этапом социализации в развитии личности. Так, один из творцов современной социологии Эмиль Дюркгейм утверждал, что человеческая натура «всего лишь неопределенный, сырой материал, выплавляемый и преобразуемый воздействием социального фактора». Идея тотальной обучаемости человека является ключевой и в Бихевиоризме, доминировавшем в западной психологии на протяжении большей части ХХ века. Согласно этой идее психика новорожденного человека — белый лист, предназначенный для заполнения путем научения и самообучения по мере его взросления и всё большей интеграции в социум.

Современные направления психологии, однако, всё более ориентируются на идеи первичности естественно-природных программ развития психики, высказанные выдающимся американским философом Уильямом Джеймсом еще в 1890 году («Принципы психологии»). Идея эволюционной целесообразности предполагает, что геном человека управляет не только динамикой роста его организма, но и прогрессом психического развития (подробнее см., например эссе «Духовный рост или деградация?»). На её основе в последние десятилетия бурно развиваются эволюционные направления в психологии — Эволюционная психология (см., например, Джек и Линда Палмерс, «Эволюционная психология…») и Психология сознательной эволюции (см., например, Р.А.Уилсон , «Прометей восставший. Психология эволюции»). Общности и различиям двух этих современных направлений в психологии посвящена эссе «Эволюционная психология или психология эволюции?», к которой мы отсылаем читателей, интересующихся подробностями.

Согласно эволюционному подходу к развитию психики, эго возникает и укрепляется в человеке, как механизм, обеспечивающий его выживания в естественной природе (Оральный и Анальный программы), а затем и в социуме (Семантическая и Социо-сексуальная программы). Первые две программы исполняются подсознательно с первых дней физического рождения на уровне инстинктов, обеспечивая сытость и безопасность территории соответственно. Две последующих включаются по мере научения, воспитания и социализации ребенка путём образования в его психике соответствующих импринтов — речевых способностей, образного мышления, убеждений, установок, поведенческих реакции и т.п. прошитых в психику до глубины подсознания. По мере успешной отработки этих первых программ эволюции психики, человек все глубже, как сурок в свою норку, погружается в ловушку двойственного восприятия реальности. Изначально, психически неотделимый от мамы младенец, учится обособлять себя от внешнего мира и, условно говоря, метить свою территорию флажками. Не даром одним из первых слов в лексиконе ребенка становится местоимение «мой», «моё», а первыми действиями — охрана своей безопасности (крик, плач и т.д.). Так зарождается человеческое эго.

Двойственность восприятия неизбежна для человеческой психики, поскольку без нее, слабейший из всех животных, детеныш будет обречён на быструю гибель. С другой стороны, наиболее развитый в животном царстве мозг человека, позволяет ему не просто выжить, но и развиться до уровня «царя природы» не смотря на то, что идентификация себя в качестве «царя», равно как и вся двойственная картина мироощущения, являются иллюзорными (подробнее см. об этом статью «Ловушка двойственности»). Человеческий мозг вообще не способен породить ничего, кроме очередной иллюзии, направленной на обеспечение своего собственника, точнее — его Эго — зоной психологического комфорта (подробнее об этом см. эссе «Природа сознания или сознание Природы?»). Впрочем крепкие иллюзии прекрасно «работают» на выживание в социуме (подробнее об этом см. эссе «Манипулятивная природа социума»).

Итак, эго, как ментально-чувственный центр координации восприятия, можно толковать в рамках эволюционного подхода, как психологический механизм самозащиты в предположительно агрессивной среде роста и становления человека. Согласно возрастной психологии эгоцентричное восприятие мира и соответственное ему поведение окончательно оформляется в человеческой психике в ранней юности. Так, согласно теории становления личности Э. Эриксона, это происходит в возрасте 12-15 лет. Обычно с этого возраста человек устойчиво отождествляет свое «я» с этим центром («Я — то, что мыслит и чувствует в данный момент»). В логике биологического и социального выживания отождествление себя со своим телом и самоидентификация себя в форме эго полезны, поскольку позволяет сохранить не только жизнь, но и индивидуальность, что особенно важно в социуме. Тем не менее, с годами потребность в пересмотре своей самоидентификации, у нормально развивающегося человека (т.е. у самоактуализирующейся личности) не только не исчезает, но наоборот усиливается. Особенно она обостряется в период среднего возраста, вызывая зачастую экзистенциальный кризис середины жизни. Если «я» это такая же иллюзия, как и все остальные порождения двойственного восприятия, то похоже, — она самая устойчивая. Но, чем тогда вызвано столь упорное стремление человека к пересмотру идентификации своего «я»? Что обнаружит человек если ему удаётся все же освободиться и от этой, последней иллюзии?

В ответе на этот вопрос точки зрения у психологии эволюции и эволюционной психологии расходятся диаметрально. Если первая не рассматривает ослабление и даже отмирание «эго», как психическое расстройство, но скорее наоборот, как естественный процесс ее эволюции, то вторая, находясь в русле классического психоанализа, видит в утере эго полный крах самости и приходит к парадоксальным выводам о природе «я» и личности (см. подробнее эссе «Эволюционная психология или психология эволюции?»). Так происходит потому, что психология эволюции, по сути, идет в русле концепции вечной философии о смыслах и целях психического развития человека в то время, как эволюционная психология развивается в парадигме первичности материи. Не обсуждая здесь выводы эволюционной психологии по поводу природы эго и естественной динамики его развития (адресуем читателя к работе Роберта Курзбена, автора «Модульной модели сознания»), рассмотрим кратко выводы психологии эволюции и сопоставим их с выводами вечной философии.

Прежде всего заметим, что психология эволюции, опирающаяся на положения вечной философии и в частности на концепцию актуализации самости в трактовке гуманистической психологии, исходит из наличия в человеческой психике духовной компоненты (трансцендентального потенциала). Это немедленно придает термину «эволюционная целесообразность» более широкий смысл. Если в теории Дарвина целью эволюции вида было обеспечение его наилучшей биологической выживаемости в борьбе за существование, то целью эволюции человека, как существа переходного от материального к духовному миру, является обеспечение успеха этого перехода (если угодно — успеха в своем духовном рождении). Тому, что потенциал человеческого мозга и способности его психики не ограничиваются лишь поддержкой биологической выживаемости организма накоплено множество доказательств. В этом ряду можно привести: гигантский задокументированный опыт трансперсональных переживаний (см. например книгу С. Грофа «За пределами мозга»); опыты переживания изменённого состояния сознания при расширении спектра зрительного и слухового восприятия (см. книгу Р. Страссмана «ДМТ — молекула духа») и многие другие. В этой связи уместно процитировать Джалаледдина Руми, который утверждал: «Новые органы восприятия появляются в ответ на необходимость. Поэтому, о человек, увеличь свою необходимость, чтобы увеличилось твое восприятие!» (см. А.Дейкман, «Наблюдающее Я», Глава 11.

Как показывает практика пиковых переживаний или всего того, что объединяет термин изменённое состояние сознания, человек в состоянии осознанно развивать в себе такие способности. С точки зрения психологии эволюции потенциал развития человеческой психики не исчерпывается выполнением программ выживания, вшитых в его подсознание от рождения или импринтированных туда в процессе воспитания, научения и социализации. О духовном измерении человека говорит также экзистенциальная психология и ее основоположник В. Франкл. К такому же выводу подталкивает и теория иерархии человеческих потребностей А. Мэслоу, в которой выживание занимает лишь базовую (дефицитарную) часть пирамиды потребностей. Существование же мета-потребностей, например, в актуализации самости или в бескорыстной любви трудно объяснить лишь целями биологического выживания.

Психология эволюции рассматривает выживание человека в природе и обществе, как необходимую и достаточную предпосылку для включения мета-программ психического развития, мотивируемых его мета-потребностями, которые однажды проявившись, выдвигаются на передний план. Часто толчком для такого включения является прохождение экзистенциального кризиса середины жизни. В принципе любое экстремальное переживание, затрагивающее бытийные основы человеческого существования, способно выполнить роль триггера, который вынуждает человека переосмыслить свою жизнь, ее конечность и свое предназначение в этой связи (подробнее об этом см. эссе «Смыслы экстремальной ситуации в жизни человека»). Поэтому прохождение глубоких психологических кризисов зрелой личностью рассматривается в психологии эволюции, как процесс скорее оздоровительный для психики, чем наоборот. Включение мета-программ эволюции психики предполагает многоступенчатый рост осознанности, в котором каждая очередная ступень духовного пробуждения последовательно освобождает человека от иллюзорности двойственного восприятия и выводит его на все более высокий уровень осознанности. Психология эволюции условно выделяет три таких программы:

Нейро-соматическая программа включает первый холистический контур который позволяет человеку обнаружить и пережить непроявленное прежде единство тела и психики (психо-соматику). Феномены психо-соматики — плацебо («исцеления верой»), «регенерации», «омоложения», и т. д. проявлялись на протяжении многих тысяч лет во всех известных культурах. Все эти «паранормальные» феномены, — проявление работы этой программы. Нейро-соматическая программа активизируется благодаря специальным практикам, например дыхательным упражнениям (йогическая пранаяма), либо спонтанно в результате замеченного синхронизма «настроение — исцеление». Энергетически соответствующий нейронный контур подпитывается за счет верхних чакр: сердца (Анахата) и горла (Вишудха). См. подробнее «Чакры, потребности и мотивации»)

Нейро-генетическая программа включает второй холистический контур, который открывает доступ к глобальным информационным архивам ДНК в состоянии бодрствования (в состоянии сна они, как архетипы доступны всегда в форме Юнговского «коллективного бессознательного»). Это генофонды, суммирующие ментально-чувственный опыт многих тысяч поколений людей определенной культурно-исторической общности. Его структура иерархична, а границы не определены, поскольку корнями они уходят к границам земной Ноосферы. Работа этой программы проявляется в дальнейшем ослаблении эго. Сознание человека еще дуально, но уже не эгоцентрично, не привязано к телу или разуму. На передний план все чаще выходит его Наблюдающее «Я», которое созерцает как разум, так и мир. Возникают трансперсональные переживания, которые не воспринимаются более, как пиковые. Нейро-генетическая программа активизируется благодаря углубленным медитативным практикам (раджа-йога), либо систематическим применением мощных психоделиков (аяхуаска, ЛСД и т.п.), либо холотропным дыханием, либо спонтанной активизацией шишковидной железы с выделением в мозг эндогенного психоделика — ДМТ (см., например, /Страссман , 2013/). Энергетически соответствующий нейронный контур подпитывается за счет верхних чакр: горла (Вишудха) и третьего глаза (Аджина). См. подробнее «Чакры, потребности и мотивации»).

Нелокальное «я». Включение этой программы возвращает человеку его изначально недвойственное восприятие реальности, но уже на новом витке осознаннсти. Одновременно его эго полностью растворяется в трансперсональном переживании целостности. Нелокальное «Я» пребывает вне пространства и времени, а также вне казуальных рамок (см. подробнее Хокинс, Д., 2008. Глаз «Я», от которого ничего не скрыто ). Выход на этот уровень осознанности ассоциируется с инсайтом (квантовым скачком) просветления. Однако доступен такой скачёк лишь тем, кто уже активизировал и отработал все предыдущие метапрограммы осознанной эволюции психики, т.е. подлинным адептам Пути духовного рождения длиною в жизнь. Людей, достигших этого уровня осознанности чрезвычайно мало, но свидетельства переживаемого ими состояния не оставляют сомнений в том, что человек достигший этого уровня осознанности (рожденный духовно), качественно отличается от не рожденного как психически (т.е. субъективно) так и по физиологическим своим показателям (т.е. объективно). Подробнее об этом см., например /Голдштейн Д., 2007 /. Энергетически этот нейронный контур подпитывается за счет макушечной чакры (Сахасрара). См. подробнее «Чакры, потребности и мотивации»).

Можно констатировать, что психология эволюции в своих детерминантах и описаниях клинической картины не противоречит положениям вечной философии и мировому опыту мистицизма, накопленному за тысячелетия. Так например, в индуистской традиции человек рассматривается как процесс воплощения бессмертного Духа (Брахмана) в материи. На каждом из этапов своей жизни (при условии нормального хода воплощения Духа), он представляется обновленной психологически сущностью, в которой эго играет все меньшую роль. Изменения в его сознании на каждом из жизненных этапов духовного пробуждения столь значительны, что для обозначения «человеческой сущности» на каждом из этапов ее самоидентификации Санскрит предлагает несколько имен: Манушья, Нара и Пуруша.

Манушья — обычный человек (лучше сказать «человеческое существо») с хорошо развитым эго и соответственно обладающий эгоцентричным восприятием окружающего мира. Мотивы его поступков не поднимаются выше стремления к эгоистическому удовлетворению потребности своего тела. Очевидно, что речь идет о не рожденном личностно человеке, который руководствуется в своих устремлениях исключительно дефицитарными потребностями. Мета потребности пока еще дремлют в нем, а соответствующие программы эволюции психики еще не включены.

Нара — пробужденный человек, следующий дхарме, т.е. осознающий свое предназначение перед Богом и долг перед окружающими его людьми. (Тот самый, о котором упоминал Иммануил Кант: «Ничто так не увлекает меня, как звездное небо над головой и моральный закон во мне»). Здесь уже перед нами состоявшаяся личность мотивируемая мета-потребностями в актуализации своей самости. На пути Нары к их реализации, очевидно, его психологический портрет будет все больше утрачивать эгоцентричные особенности под воздействием мета-программ эволюции его психики.

Пуруша — человек, достигший состояния Мокша, т.е. преодолевший двойственность восприятия, полностью освободившийся от своего эго в состоянии единения с Брахманом. В переводе на язык современной психологии эволюции, речь идет о тех редких адептах пути духовного рождения, которые достигают уровня «нелокальное Я», на котором они полностью утрачивают эго-иллюзию, достигая заветной целостности.

Трудно не разглядеть в этой иерархии ступени эволюции психики (см. подробнее В. Пименов, «Возвращение к дхарме»).

Философы и мистики древности не случайно уподобляли жизненный путь прохождению долгого и многотрудного плавания по морю либо переходу по суше, на каждом из этапов которого человек встречается со все более сложными препятствиями. Архетип странствующего в поисках сокровищ героя , который возвращается в исходную точку обогащенным пронизывает всю мировую мифологию (таковы, например, символика Старших Арканов Таро, древнегреческие мифы о Геракле, Персее, или Одиссее, русские народные сказки об Иване Богатыре, Персидские легенды о Синдбаде -мореходе и т.п.). В Пифагорейской нумерологической школе мы встречаем упоминание о семи семилетних циклах, в течении которых созревает глубокий опыт и пробуждается сознание человека, раскрываются сокровища его души, проходящей естественные этапы своего развития: от выращивания эго до полного его преодоления и возвращения в отчий дом Всевышнего. В русской философской традиции семилетняя периодизация жизненного пути также встречается. Наиболее полно она представлена в учении Льва Николаевича Толстого о Духовном Рождении.

Совершенно очевидно, что о духовном потенциале человека и путях его раскрытия было хорошо известно нашим предкам. И вот теперь, преодолев несколько столетий погружения в механистичное мировоззрение (Ньютоно-Картезианское парадигму), передовые направления современной психологии вновь возвращаются к своим корням. Синтезируя и обобщая открытия последних десятилетий в области квантовой физики, неврологии мозга, генетики, трансперсональной психологии, Психология эволюции, по сути, транслирует на современном уровне семантики и информированности древние знания и практику человечества, отраженные в большинстве религиозных учениях и школах мира (индуизм, буддизм, зароостризм, суфизм, иудаизм, даосизм, христианство, ислам). (Подробнее об этом см. эссе «Пути познания истины», «Старшие Арканы Таро в контексте психологии эволюции и духовного пробуждения»).

Пути преодоления эго

Сама постановка проблемы о преодолении эго порождает справедливый на первый взгляд вопрос зачем преодолевать то, что изначально дано природой? Однако, недоумение возникает лишь при сугубо материалистическом взгляде на жизненные цели и смыслы человека. Если изменить масштаб и парадигму рассмотрения жизненного пути человека, то все становится на свои места. Действительно, в Холономной парадигме человек не отделяется от Вселенной. Даже в материальном мире — он составная часть экосистемы своей планеты, а уж на более тонких планах — он не отделим от мироздания. «Царство Небесное находится внутри нас» сказано в Священном писании. С точки зрения теории холонов и синергетики (науки о самоорганизации сложных систем), переход с одного уровня общности на следующий, более высокий предполагает качественный прорыв. Применительно к актуализации самости, развитие личности предполагает постоянное преодоление зоны ее психологического комфорта, важнейшим скрепом которой до определенного возраста является эгоизм (подробнее об этом см. эссе «Смыслы экстремальной ситуации в жизни человека»). Если же взглянуть на жизнь и судьбу человека в более крупном временном масштабе, то она предстаёт в виде проявленной фазы глобального и вечного круговорота сущностей в Природе, о которой еще в Бахаватгите было сказано: «Все вещи до рождения сокрыты в едином и великом Бытии; откуда при рождения исходят и куда после смерти снова погружаются». Применительно к человеческой сущности Буддийское учение высказывалось определеннее: человек, увлекаемый жаждой чувственного опыта (Таньха) постоянно перерождается на материальном плане (пребывает в Сансаре, реинкорнирует). Возрождаясь вновь, с утраченной памятью о прежних воплощениях, человек вновь погружается в иллюзию отделённости своего «я» от мира и это порождает в нем эгоцентрированный уровень осознанности [1]. Эта центростремительная составляющая психики человека, побуждающая к повторениям циклов перерождения вновь и вновь, и является основной причиной страданий согласно учению Будды. Человек потенциально способен прекратить свои страдания. Для этого Буддизм предлагает Благородный восьмеричный путь к обретению целостности (состояния просветления или Нирваны). Все элементы этого пути от «Правильного намерения» до «Правильного действия» нацелены на ниспровержение собственного эго, являющегося основным препятствием на пути к целостности. Важно подчеркнуть, что избавиться от своего эго человек может лишь при жизни, поскольку оно, как и его тело, смертно, и следовательно неминуемо появится вновь при следующем воплощении, как непременный атрибут его жизни на материальном плане.

Эго, как мы видим, не вредно и не полезно. Оно с необходимостью прорастает в психике любого человека, обеспечивая ему выживание в естественной природе и социуме. Точно также, как камень необходим ныряльщику за жемчугом, для быстрого погружения в воду. Продолжая аналогию с ныряльщиком, отметим, что для его возвращения в среду естественного обитания — на поверхность, где он сможет дышать воздухом, ему необходимо на определенном этапе отбросить камень, и только тогда он всплывет. Эмпирическая наука, и в частности закон Архимеда, не обсуждает вопрос «ЗАЧЕМ?», но она дает ответ на вопрос «КАК?» это происходит. Вопросом «ЗАЧЕМ?» занимается философия. В этом смысле Благородный восьмеричный путь (Срединный путь или Махаяна) — скорее эмпирический закон, чем философия.

Итак, эго на определенной фазе развития психики человека является благом, но с момента осознания человеком своего духовного предназначения (если и когда это происходит) оно представляет собой основную преграду на пути к его духовному пробуждению и обретению целостности в Духе. Все это укладывается в концепцию Психологии эволюции о постепенном включении все новых психических механизмов, которые управляются на ранних этапах бессознательными древними программами (инстинктами), затем более молодыми программами (имринтами), и наконец программами осознанной эволюции, требующими подключения субъекта управления к процессу. Тогда Благородный восьмеричный путь в терминах Психологии эволюции есть ничто иное, как инструкция для осознанной инициации индивидуумом метапрограмм развития своей психики. Более того, осознание иллюзорности двойственного восприятия реальности и освобождение от этой омраченности сознания есть ни что иное, как блокировка программ выживания, встроенных в человеческий мозг в результате естественного отбора. По словам Роберта Райта, специалиста в области эволюционной психологии, «Буддизм восстает против эволюции!». И это действительно так если смотреть на эволюцию с точки зрения классического психолога-эволюциониста, как на процесс оптимизации выживания физического тела, игнорируя духовную компоненту человека и трансперсональную составляющую его психики.

Вот что пишет физик по образованию, основатель процессуальной психотерапии Арнольд Миндел по поводу медитативных практик на открытие верхних чакр и расширение сознания: «Обычно весь спектр нашего внимания используется для обслуживания наших биологических и дифицитарных психических потребностей. Углубленные и последовательные медитативные практики позволяют блокировать это (первое) внимание, выводя на передний план сознания второе внимание. Пробужденное таким образом второе внимание пытается увидеть реальность целостно т.е. без двойственности, без дополнений, без «улучшений», без интерпретации, оценок и т.п.». Иными совами, медитативные практики и другие способы активизации метапрограмм осознанной эволюции психики направлены не ре-импринтирование базовых программ человеческой психики. Неудивительно, что результатом их успешного применения будет последовательное ослабление эгоцентризма, с окончательной и необратимой утратой эго. Не удивительно также, что те немногие, кто добрался в своем духовном росте до просветленного состояния, кажутся всем прочим самоотреченными людьми «не от мира сего». Такие люди испокон века на Руси именовались или блаженными или святыми.

Следует, однако, отдавать себе отчет во всей серьезности следования по духовному пути восхождения. Медитативные практики, как и все прочие пути инициации метапрограмм расширяющих сознание, предполагают внутреннюю готовность следующего этим путем духоборца к раскрытию в себе новых, не редко шокирующих и пугающих психических возможностей. Буддизм не имеет ни детской психологии ни психологии личности (персонологии), развитых в западном понимании. Теорию личностного развития в Махаяне заменяет предположение о более или менее нормальном ходе психического развития человека, при котором как минимум в нем на момент начала духовных практик уже развито «нормальное эго», что обеспечивает устойчивость его психики (наличие зоны психического комфорта). Преодолевать барьер, можно лишь опираясь на него. В противном случае неизбежны негативные эффекты при включении метапрограмм психической эволюции, описанных выше. Как отмечает, Р.А. Уилсон, «Негативные эффекты проявляются у психически неустойчивых людей, шизофреников или йогов-любителей в виде бессонницы, депрессии, фобий и т.п.. Сенсорные ощущения становятся неприятными, чувственность превращается в острый дискомфорт во всем теле, восприятие — в кошмар. Боль, часто ассоциируется с адом или «вторжением в мозг» ужасных врагов». Чем выше поднимается по пути сознательной эволюции человек, тем шире горизонт его осознанности, но, одновременно, тем выше риск серьёзного психического расстройства при срыве (резком прекращении практик и возврате к «обычной жизни»). Это вполне объяснимо — ведь духовные практики направленные на раскрытие верхних чакр и реализацию высших потенциалов психики, как было показано выше, блокируют базовые психические механизмы нацеленные на жизнеобеспечение. Не даром ведь блаженных людей в социуме принимали и за святых и за дурачков. Они были совершенно неприспособленны к выживанию в жестких условиях конкурирующих эгоизмов.

В наше время, когда духовные практики — от занятий хатха-йогой до изнурительных, многодневных медитативных ретритов — приобретают все большую популярность, вовлекая в себя сотни тысяч энтузиастов, опасность негативных психических последствий от слишком рьяного истребления в себе эго сильно возрастает. Причин к этому по меньшей мере три:

Во-первых, это молодость и незрелость психики. Экзистенциальный кризис, как стартовую веху, нужно дождаться и выстрадать. В противном случае попытка инициировать в себе метапрограммы психики может и в самом деле обернуться тяжелыми психическими расстройствами.

Во-вторых, это попытка копирования , это попытка копирования внешней атрибутики и техники в отрыве от философского базиса восточных метафизических школ (прежде всего Буддизма). Йога — санскритское слово, которое имеет множество переводов: «единение», «сосредоточение», «слитие воедино», «обуздание». Важно понимать, что весь Буддизм — суть порождение духа йоги, который намного древнее и универсальнее школы духовного освобождения, предложенной Буддой. Этим духом невозможно пропитаться извне, не принадлежа к тому культурному слою, который породил индийские искусство, философию и этику. Карл Густав Юнг в своей книге «О психологии восточных религий и философий» высказался по этому поводу весьма категорично: «Индийское мышление с легкостью оперирует такими понятиями, как прана, атман, чакры, самадхи и т.д. Они даны ему на интуитивном уровне. Когда йог говорит «прана», он имеет в виду нечто много большее, чем просто дыхание. Слово «прана» нагружено для него всею полнотой метафизики, Иное дело – Запад. Обладая дурной привычкой верить с одной стороны и развитым научным и философским критицизмом с другой, он неизбежно оказывается перед дилеммой: либо попадает в ловушку веры и без малейшего проблеска мысли заглатывает такие понятия, как прана, атман, чакры, самадхи и т.п., либо его научный критицизм разом отбрасывает их как «чистейшую мистику». Раскол западного ума с самого начала делает невозможным сколько-нибудь адекватное использование возможностей йоги. Она становится либо исключительно религиозным делом, либо чем-то вроде гимнастики, контроля за дыханием, эуритмики и т.п».

В-третьих, это так называемые пред/транс-заблуждения описанные Кеном Уилбером в книге «Безграничное: восточные и западные стратегии саморазвития человека». Суть их состоит в недооценке или, наоборот, переоценке проявлений метапрограмм эволюции психики. Поясним это на примере трансперсональных переживаний. Поскольку эволюция психики человека идет от предперсонального (в раннем возрасте) к персональному (с рождением личности) и далее к трансперсональному (на успешном пути к её самоактуализации), мы имеем на этом пути возвращение к целостному (не двойственному) восприятию, происходящее теперь на более высоком уровне осознанности. Неискушенному взгляду предперсональное и трансперсональное состояния психики могут показаться подобными и, более того, — тождественными, подобно тому, как рассветные сумерки напоминают сумерки заката. Детское «я» не знающее границы — предперсонально, транс-персонального уровня может достичь лишь самоактуализирующаяся личность после осознанного растворения персоны (эго). Между сумерками восхода и заката пролег день высокого солнцестояния.

Конфликт субъективного переживания и его внешних проявлений может привести к серьезным проблемам. Психотерапевты Запада (в том числе и России) очень мало знают о трансперсональных подходах и кризисах. Подавляющее большинство из них — материалисты, и потому они в лучшем случае отрицают трансперсональные переживания, а в худшем — считают их признаком серьезной патологии. Людей, испытывающих трансперсональные переживания в связи с ослаблением эго, они диагностируют как психотиков, назначают им транквилизаторы, а в некоторых случаях даже насильно госпитализируют. Противоположная опасность пред/транс-заблуждения состоит в том, что серьезной психической патологии, такой, как, например, шизофрения, в кругах поглощенных эзотерикой и оккультизмом придают статус трансперсонального прозрения, а психически больных людей назначают на роль гуру или пророка.

Итак, человеческое эго является для него благом на этапе формирования личности, но по мере взросления и приближения к экзистенциальным кризисам оно может превратиться в иго, затрудняющее осознанное развитие своего психического потенциала и делающее невозможным духовное рождение. А это уже серьезно. Поскольку человеческое предназначение, согласно вечной философии, не ограничивается выживанием физического тела и воспроизводством себе подобных, то потакание своей животной природе и замуровывание своей личности в капсуле эгоцентричной зоны психологического комфорта — ничто иное, как духовный аборт. Увы, неведение, либо следование за манипуляторами сознанием не меняют плачевности результата. Для того, чтобы проснуться нужно, как минимум открыть глаза и оторвать себя от грёз. Процесс пробуждения даже от обычного сна, не всегда доставляет человеку удовольствие, а уж физическое рождение вообще сопряжено с тяжелейшей психической травмой рождения. И тем не менее все это человеку приходится проходить, чтобы становиться человеком!

Идеальным подходом к осознанной эволюции психики, ведущей к духовному рождению человека, представляется разумный синтез древних школ духовного просветления и современных клинических и научных достижений в области трансперсональной психологии, логотерапии, арттерапии, процессуальной психотерапии и других современных направлений гуманистического направления в персонологии.

Литература

См. также эссе под рубрикой «Горизонты»:

См. также разделы Справочника :

[1] Заметим, что идея реинкарнации является изначально общей для всех монотеистических религий, включая Христианство (см. Э. Клер Профет «Реинкарнация. Утерянное звено в христианстве»)

Аркадий 23.07.2018 No Comments Categories: Актуализация самости

Пн	Вт	Ср	Чт	Пт	Сб	Вс
« Дек
		1	2	3	4	5
6	7	8	9	10	11	12
13	14	15	16	17	18	19
20	21	22	23	24	25	26
27	28	29	30	31